Хроники Герода. Леонид Бляхер
стороне. И когда начало казаться, что эта бойня будет продолжаться вечно, над полем прокатилось мощное «брра!», выкрикиваемое тысячами глоток. На дорогу вытекала лава легионов Цезаря.
После многодневного пира в Александрийском дворце, занимающем целый квартал, примыкающий к Царской гавани, были объявлены награды, пожалования воинам и военачальникам, друзьям и подданным. Цезарь, как всегда, был щедр и милостив. Восседая на троне между Клеопатрой, в этот миг величественной и загадочной, и ее смущенным и растерянным братом-соправителем, господин Рима и Мира благожелательно улыбался подходившим к трону. Да и те, что стояли поодаль, удостоились его внимания. Кто-то – взгляда, кто-то – кивка. Диктатор умел ценить верных людей. Впрочем, и в предшествующие дни, на пирах, было сказано немало добрых слов о соратниках и друзьях Великого Цезаря.
Сам пир потряс воображение Герода. Он видел пиры царей и властителей. Ездил с отцом в богатый город Аскелон, бывал в славном Дамаске и бывшей столице Селевкидов, Антиохии, ныне резиденции наместника Сирии. Да и Ерушалаим был большим городом и мощной крепостью, где пирами увлекалась дочь царя Гиркана, Александра. Но то, что он увидел здесь, потрясало.
Огромный зал, уставленный столами с самой невероятной пищей, гигантскими рыбинами, даже названия которых он никогда даже не слышал, таящими во рту паштетами, дворцами и башнями, построенными из фруктов, изысканными сладостями, вином…. Всего не перечислить. Столы покрывала роспись и инкрустации из драгоценных камней. Герот недовольно подумал, что за один такой столик можно нанять сотню воинов.
Стены зала были покрыты изящной резьбой и росписью, задрапированы тканями с изображением удивительных животных и растений. Это тоже было в диковинку, иудеи хранили запрет на изображения людей и животных. Сами ложа, на которых возлежали гости, были удобно изогнуты. Их застилали мягкими одеялами, покрытыми тончайшей тканью, ласкающей тело. Светильники, горевшие вдоль колонн по краям зала, не развеивали тьму, а освещали празднество. Курильницы источали нежный аромат. Зал открывался в огромный двор дворца, отделяясь от него рядом колонн.
Там, среди кустов, покрытых яркими цветами с дурманящим запахом, среди порхающих птиц и бассейнов с журчащими фонтанами, тоже стояли столы и ложа. Все соратники Цезаря, вплоть до последнего центуриона, были приглашены разделить его радость. Сотни рабов подавали бесчисленные перемены блюд. Десятки арфистов и танцовщиц услаждали слух и взор гостей владык Египта и Великого Римлянина. Заздравные речи звучали в честь Цезаря, Клеопатры и даже четырнадцатого Птолемея, маленького брата Клеопатры и погибшего в битве у Пелузия Птолемея XIII. Не были забыты ни Митридат, ни верные легионеры, ни вожди союзников Рима. Среди них особенно часто диктатор вспоминал Антипатра.
Антипатр, первым поднявшийся на стену Пелузия, обеспечивший войску победу в сражении, которое уже