Ропот бездны. Лео Витман
рядом. Лицо друга было непривычно мрачным.
– О чем ты, Арата?
– Зачем Шархи повел тебя в город? Он сам мог передать девчонку мудрым. Однако позвал тебя и зачем-то показывал то, чего ты не сможешь получить.
– Я сам предложил помочь.
– Какое большое у тебя сердце, Энки… – протянул Арата, не забыв добавить в свой тон изрядную долю сарказма.
Обычно открытое лицо друга застыло в маске неодобрения.
– Помолчи.
– Тебе понравилось увиденное?
– Понравилось?! Воина вынудила вскрыть себе горло несносная девка! Ее каприз оборвал жизнь!
Не только ее каприз. Безразличие высокородных, страх в глазах ремесленников и нежелание мудрых помочь. Все присутствовавшие внесли свою лепту.
– Нам приятно распоряжаться чужими жизнями, ведь над своими мы не властны. Наверное, у высокородных то же самое. Ну а до этого? Твое небольшое путешествие по городу, – напомнил Арата. – Тебе понравилось, не лги.
Глупо отрицать, хотя бы и в собственных мыслях, что картина внешнего мира, увиденного мельком, очаровала Энки. Он хотел большего. Гадал, чего ему не удалось увидеть, и ловил себя на том, что бросает жадные взгляды на город внизу плато.
Запретные мысли. Позорные. Недостойные. Семья была бы разочарована.
– Закрой рот, Арата!
Энки раздраженно захлопнул книгу. Он не мог сконцентрироваться – смысл слов терялся, заглушенный его собственными мыслями. С самого утра он приказал открыть все окна в покоях и убрать занавеси, чтобы ничто не мешало потокам прохлады. Энки надеялся, что свежий воздух хоть немного прояснит голову, но на улице властвовала удушающая жара, напитанная влагой.
Однако не только Энки не находил себе места – вся обитель гудела после обращения верховного жреца Лугаля. Общие сборы жреческих семей происходили нечасто, но ничего хорошего от них не ждали. Последнее собрание состоялось вчера. Жрецы выстроились на площади и мрачно посматривали друг на друга, пытаясь угадать, знает ли кто-то, о чем собирается говорить Лугаль.
Шепот удивления пронесся между семьями, когда в обитель поднялись главы и представители высокородных семей. Они разместились позади жрецов и, потупив взоры, вне всяких сомнений желали лишь одного: поскорее покинуть ненавистное место, где им приходится склоняться.
К счастью, Лугаль не заставил долго себя ждать. Болезненно бледный жрец, вытирая испарину со лба, обратился к собравшимся. Говорил он коротко и скупо, спеша побыстрее разобраться с неприятным делом. Ко всеобщему смятению, Лугаль с позволения вершителя провозгласил наследника властителя провинции – Шархи.
Едва имя прозвучало, как высокородные возмущенно зароптали. Лугаль уверил, что получил дозволение вершителей, отчего благородные семьи заскрипели зубами еще громче – их мнение никто не принял в расчет, такое оскорбление они стерпеть не могли.
Лугаль объявил, что высокородные присягнут наследнику в конце месяца, когда в город вернется вершитель – он скрепит клятвы кровью.
– О чем задумался, Энки?
– Собрание