Выносящая приговор. Альбина Александровна Ярулина
а вот на приятные – непосредственно касающиеся его работы – он отвечал вполне охотно и даже порой крайне эмоционально, но, как правило, эти вопросы были заданы мною лишь для того, чтобы не вызвать подозрений, поэтому ответы я слушала не особо внимательно и без особого интереса.
Стоя у ринга, мы с Яном наблюдали за тренировкой совсем юных бойцов. Он, периодически отвлекаясь от них, что-то рассказывал мне, а я, пристально глядя на светлокожего невысокого парня, ловила себя на мысли, что он неимоверно похож на моего любимого маленького братика, который так страшно окончил свою карьеру в ненавистном мне клубе.
Как-то следователь имел неосторожность проболтаться, что, по его мнению, брата убил вовсе не случайный залетный хулиган, а, вероятнее всего, профессионал, а еще вероятнее – профессиональный боец. Он даже умудрился шепнуть мне предположение, что Данила погиб на арене во время боя и, скорее всего, какого-то неофициального (подпольного) без правил. Ведь если бы это произошло во время соревнований, то, во-первых, ему бы непременно оказали первую медицинскую помощь, после чего доставили бы в больницу, а во-вторых, ни один судья не допустил бы подобного. Но его предположения и догадки так и не стали материальны, оставшись устным творчеством (то бишь сказкой) талантливого, но продажного либо трусливого следователя. В деле появились какие-то вымышленные персонажи, нереальные события, большинство фактов приобрело научно-фантастический окрас, в общем, дело стало походить на «сборную солянку» из произведений братьев Стругацких, а вскоре, дабы никто не помер со смеху, прочитав эту околесицу, ее отправили в долгий ящик.
Теперь у всех на слуху – да и на языке тоже – был какой-то жестокий гастролер, разбойник с большой дороги, а именно: с федеральной трассы М5, ведь тело Данилы я обнаружила в двух километрах от «Урала». Я всегда жалела о том, что вообще решила принять участие в поисках, лишив себя навечно крепкого сна и заменив его жуткими кошмарами: забитое до смерти тело брата, погребенное под полусгнившей мокрой листвой и ободранными с деревьев сучьями, и лицо, которого попросту не было… маска… черная маска из крови и грязи, которая каждую ночь стоит у меня перед глазами, накручивая жизненный пробег, что стремительно приближает к смерти.
–– Добрый вечер, – послышался мужской голос за нашими спинами, а я, вернувшись в реальность, обернулась. Позади стоял Курганов и, сунув руки в карманы брюк, рассматривал меня с неприкрытой наглостью. – Ян, займись делом! – с каким-то недовольством приказал он, осмотрев меня с ног до головы, причем нарочно и очень даже демонстративно, наверняка желая, чтобы я заметила этот тщательный осмотр.
–– Хорошо, – согласно кивнул Ветров и поспешил покинуть наше общество, дабы не провоцировать шефа на гнев.
–– Вы много трудитесь, Дарья, – растянул Руслан губы в улыбке, – а это, как известно, весьма вредно для здоровья.
–– А вы, я смотрю, и вовсе не утруждаетесь, оттого, по-видимому, и пышете здоровьем, –