Снег и пепел. Дарья Коробкова

      Кощей встал с места, отряхнул шаровары и рубаху от листьев и грязи. Приведи себя хоть в какой божеский вид, балбес, думал он. Она кивнула, взяла мешок, раскрыла и отдала что-то волку, тот сразу проглотил. Она садится под дерево, волк рядом.

      Белая шерсть аки снег блистает на солнце, тело крупное, лапы огромные, а когти кажутся острыми. Он едва не мычит от разочарования, боясь подступится к странной женщине. Какой же из тебя бог трусливый, вот чтобы обязательно сказал Чернобог.

      Она снимает капюшон, белесые кудрявые волосы разметались по плечам. Лицо аккуратно сложенное, а глаза яркими синими огоньками смотрят на него. Кощей сглотнул, схватившись за рубаху и сжал ткань, чувствуя, как сердце птицей, загнанной колотиться. Неужели это то, о чем говорила матушка? Однажды найдешь ты ту, кто будет твоей смертью на конце иглы, спрятанной в яйце, а то в сундуке, глубоко зарытое на изнанке Нави.

      Шептала тогда матушка, много тысяч зим назад, гладя его по голове, топорища черные волосы.

      – Ты чего глухой? – она хмурится. – Я говорю есть пойдешь? Нас зовут.

      Кощей моргнул несколько раз, прогоняя наваждение и посмотрел четче на неё. Звуки мира вернулись; гомон голосов других богов, стук деревянных приборов для еды и весенняя капель. Он кивнул несколько раз, слишком быстро и странно даже для него.

      – Да, да, извини. Я задумался.

      Она пожала плечами, встала с земли, отряхнулась и поманила ручного зверя за собой. Кощей спохватился, засеменил следом за ней. Поравнявшись со странной девкой, наклонился чтобы спросить.

      – Как тебя зовут? Я не всех богов запоминаю поименно, – шутливо улыбается он, стараясь выглядеть невинно и непринуждённо.

      А в голове только слова матери о смерти на конце иглы и прошлых годах, когда он мотался по миру, неприкаянной душой ища непонятно что.

      – Морена, – она улыбнулась, взглянув на него. – Для близких Мара.

      Кощею почудился тонущий корабль в бурю и истощенные вопли людей, захлебнувшихся от воды в легких. В этой суматохе тонул и он, тонул глубоко и беспросветно. Это не смерть, не жизнь, а новый виток нити в полотне бесконечности, что сплетает Жива.

      Куриные головешки, ведь она не пришла на масленицу! Собака мерзкая, хихикает, наверное, над ним сейчас.

      Он сглотнул ком в горле, стараясь звучать уверенно:

      – Приятно познакомиться. А меня зовут Кощей Бессмертный.