49 оттенков индигово-сиреневенького. Айрин Мацумото
пистолет за пояс, развернулась и пошла. Тщательно печатая шаги, чтобы скрыть дрожь. И от тошняка убийства. И от отдачи с рявка.
Дошла до оружейки. Раскидала на столике сбоку пистолет. Молча сунула деду пустую обойму.
Он хмыкнул, поставил коробку патронов, и тряпку, шомпол и масло.
Почистила. Собрала. Набила.
Успокоилась.
Повернулась к Деску который стоял рядом. Протянула ему пистолет.
Он махнул рукой «оставь».
Развернулся и пошёл.
И я – за ним. В состоянии… готовности пострелять ещё в кого-нибудь, если подбросят нервных сюрпризов.
Но нервных – не было. Кроме пары. Но – скорей приятных.
В одной комнате – отфоткали у голой бетонной стены ростовые. В разных позах и типа эмоциях. Точней, мимиках.
То есть «Ладно, Теперь ты типа улыбаешься, показывая, что оценила шутку с предложением сыграть в ихнем баре за чаевые…» И разные лица. С «посмотри через камеру на зрителя и передай ему что-нибудь. Ладно. Скажем, передай ему, что ты разрешаешь ему жить дальше… ладно. До него не дошло, скажи это ещё раз. И ещё раз»
Потом был первый сюрприз.
Мы перешли в гостиную. Обставленную. С накрытым столом и полукруглым диваном.
Там стояли Марина и очень напуганная девица. Вот, почти такая, как я представляла себе девятнадцать пруфридеров. Она метнула на меня взгляд, в котором прострелила зависть. Точней, очень, очень внезапное для меня чувство. Желание быть такой, как я.
И я – пошла к окну. Переварить вот этот взгляд. Что она, – в туфлях, чулках, бизнес-костюме, украшениях, косметике, с длинными ногами, жопой, титьками, – завидует – мне.
За спиной вспыхнул диалог. Девица сказала, что актёр не доехал, ДТП, звонил из больницы. Рыжих бородатых в оперативном резерве пока нет. И надо гримировать кого-нибудь из коридора, о чём она как раз пришла договориться с Мариной, чтобы узнать, через сколько времени будет готово.
Потом чуть колыхнулся воздух. И за спиной все замерли.
А потом раздался отчаянно-яростный крик Деска:
«О-о-о! Здорова, братуха! Сколько лет, сколько зим!»
И ответный:
«Ай, скотина, пусти… я на минутку, ирландцам маякнуть…»
Обернулась – увидела, что Деск тискает в объятьях рыжего мужика. С лицом, которое мне вот тогда показалось – если б у меня был старший брат, у которого черты лица стояли ровно, то – вот.
А остальные почему-то стоят и пялятся на всё это в шоке. Особенно – девица.
Тёк подошёл к девице, повернул и подтолкнул к двери.
Деск отпустил рыжего, и посмотрел ему в глаза.
Тот растёкся в улыбке и сказал:
«Не-не, это ты сам себе вселенную крутанул»
Деск – отошёл. Рыжий посмотрел на Марину, достал из кармана кусок рыжих волос, протянул ей, ткнул в подбородок, выставив его вперёд.
Марина, натужно преодолев оцепенение, подшагнула, начала прилаживать парик. А рыжий покосился на меня. И сказал:
«Сестрёнка, мне не хочется часто значки менять. Так что чуть попозже».
А я – не поняла, о чём он. Меня оцепенило от понимания,