Вандал (сборник). Андрей Посняков
Саша неожиданно рассмеялся, задорно и громко, как человек, наконец-то отыскавший то, что давно уже безуспешно искал. – И знаете, почему, уважаемый доктор? Потому что я и мои друзья четко намерены выбраться отсюда! С вашей помощью, разумеется.
– Но это же невозможно!
– Так-таки и невозможно? – недоверчиво ухмыльнулся молодой человек. – А вот скажите-ка – что это вы здесь так увлеченно чертили? Ну, вот эти вот рисуночки на песке – я вижу, тут и корабль, и какие-то расчеты…
– Так, – доктор Арно нервно повел плечом. – Проверял одно давнее событие… Нет, энергии не просто не хватит – ее здесь и взять неоткуда.
– А что за событие? – быстро поинтересовался Саша. – Ну-ну, профессор! Что вы так смотрите? Не знаю, от кого вы скрывались, но я вам вовсе не враг – точно!
– Один эксперимент… вы что-нибудь слышали об исчезновении эсминца «Элдридж»?
– Нет. Что за эсминец? И куда исчез?
– Корабль ВМС США. Опыты с невидимостью в сентябре тысяча девятьсот сорок третьего года, так называемый «Филадельфийский эксперимент», – профессор пригладил растрепавшиеся порывом внезапно налетевшего ветра волосы. – Электронная начинка, сильнейшее магнитное поле… Корабль действительно стал невидимым… пропал! Исчез! И появился на некоторое время в Норфолке! Материализовался, так сказать. Представляете, это из Филадельфии-то?!
– Ну, из одного места в другое, – Александр задумчиво кивнул. – Понятно. Но это все пространство – а где же время?
– Вы знаете, мне когда-то посчастливилось иметь беседу с некоторыми выжившими матросами с этого эсминца… и не сошедшими с ума – было и такое. Впрочем, – профессор почмокал гулами. – Почти всех их объявили сумасшедшими. Теперь уж почти никого не осталось в живых, а те, кто остались… В общем, они рассказывали странные вещи, изумительно странные. О сильном магнитном поле в форме эллипсоида, простиравшемся на сто метров от корабля – все, кто находился внутри эллипса, имели размытые и дрожащие очертания, снаружи же не были видно ничего… лишь след корабля на воде. Да и тот скоро пропал… А корабль, вот этот самый эсминец, прежде чем оказаться в Норфолке, на несколько минут материализовался вообще в очень странном месте, многие моряки посчитали это наваждением, галлюцинацией – шумный южный город с крепостными стенами и белоснежными античными храмами, стоящие на рейде суда – парусники и галеры. Я попросил одного из моряков нарисовать и стены, и суда… Там было один, неплохой художник, он умер, кажется, и давно, звали его… впрочем, какая вам разница, как там его звали?
Профессор снова замолк и нахохлился, словно большая птица.
– Ну-ну! – заинтригованный Александр подогнал собеседника. – И что там дальше-то было? Что за рисунки?
– Понимаете, – доктор Арно пригладил бороду. – Он, этот матрос, художник, изобразил не обычные парусники… а именно те, какие были в ходу в эпоху поздней Римской империи или – великого переселения народов. В эту эпоху, понимаете, в которой очутились и мы! А город… я теперь думаю – это был Карфаген или Гиппон. Очень похоже!
– Так что же,