Два колдующих дитя. Майя Сондер
к стене.
Литта не решилась лечь на матрац, от которого воняло потом и мочой, странные пятна бурого цвета, почему-то, сделали ткань хрупкой, с разъехавшимися нитями. Она вышла из дома и села на бревно, оставленное здесь, видимо, для рубки дров. Девочка погрузилась в свои мысли – в последнее время она была задумчивой и тихой больше обычного. Тихий скрип покосившейся двери и тяжелые шаги, по которым сразу можно было узнать Калеаба, заставили Литту обернуться. Она увидела на пороге его силуэт. Калеаб взглянул на девушку и достал из-за пазухи поношенной куртки трубку. Маленький огонек на несколько мгновений вспыхнул в ночи, а затем Литта почувствовала сладковатый запах табака.
– Трудно представить, что этот остров принадлежит Новому миру. – задумчиво сказала Литта.
Она и Калеаб осмотрели все, что позволила им темнота ночи.
– Хм, люди не везде живут так прекрасно, как в Тхамаре. – произнес Калеаб.
Старик выкурил трубку, прежде чем продолжить разговор. Он стоял на пороге и был чуть выше девочки, сидящей на бревне. Где-то вдалеке слышалась мелодия, горели факелы, но в их районе было тихо. Старые домишки стояли, погруженные в сон.
Калеаб рассматривал спину Литты пока она, задрав голову к небу, любовалась мерцающими звездами.
– Возле порта была таверна. – Калеаб указал пальцем в сторону огоньков. Литта повернула голову в указанном направлении. – Можем проверить открыта ли она – пройтись перед сном бывает полезно!
– А как же мама?! – спросила Литта. Ей не хотелось уходить далеко от женщины.
Калеаб махнул рукой, выбил из трубки остатки табака, постучав ею по стене дома.
– Каро спит крепко. Мы ненадолго, только посмотрим как веселятся местные и вернемся сразу же, как только ты захочешь.
Литта осторожно кивнула. Ей и правда хотелось посмотреть на местных, понять, почему же им тут нравится, возможно увидеть то, что упустила пока брела за матерью. Должно же быть в Виту что-то прекрасное?
Таверна действительно работала, мало того, в ней было полно народа, так еще и пахло неприлично вкусно. Огарки свечей были расставлены в длинные стеклянные колбы, чтобы воск не растекался, позволяя им дольше гореть. Все тот же народ, грязный и вонючий, сидел за кривыми столиками, сделанными наспех из неструганных досок. Кто-то сидел прямо на полу и подтягивал ближе ноги, когда прохожие пробирались к дальним столам. Несмотря на всю грязь, было тихо и уютно, пахло жареной рыбой, что приятно удивило гостей. Калеаб протиснулся к стене, где хозяин омывал кружки и попросил у него две порции вина.
Они уселись в углу и распивали напиток, наблюдая за местными и слушая их истории. Дети рассказывали друг другу страшные байки, попутно пытаясь украсть у взрослых что-нибудь с тарелок, а с берега доносились песни. Глядя на все это убожество, Литта не могла поверить, что эти люди по-настоящему счастливы.
Спустя несколько часов она захмелела, и они с Калеабом решили выйти на улицу, чтобы глотнуть