Небо ждёт. Притча о будущем. МаркианN
его лицо, которое казалось призрачным, окаменелым. Увидев Александра, Арсений плавно встал и вышел из-за стола, шурша по мозаичному полу краями длинной мантии со скрижалями. Александр с волнением преклонил колено. Владыка сам подошёл к нему и протянул руку. Александр благоговейно принял её в ладони, прижался губами к перстню с алым камнем, на самой широкой грани которого было выведено серебром изображение креста.
Владыка обнял Александра за плечи и поднял.
– Встань, мой любимый сын! Что ты стоишь, как кающийся грешник, на коленях? Разве что-то страшное произошло?
Капеллан встал, но опустил голову, не выдерживая взгляда живых старческих глаз на каменном лице.
– Да, Владыка…
– Присядь, поговорим.
Он подвёл Александра к небольшому трапезному столу, усадил в кресло, обитое расшитым золотом атласом, и распорядился о трапезе. Сам же, приказав служителю подвинуть поближе изящный стул, сел рядом. Быстро принесли горячие и холодные закуски, на стол поставили бутылку коньяка.
– Будешь? – спросил Владыка. Он взял в руки бутылку, выполненную в форме налитого кровью сердца и, восторженно воззрев на неё, произнёс: – Коньяк столетней выдержки, и вкус его великолепен – вековая мощь и сила дубов. Сотворено это чудо из безвозвратно погибших легендарных виноградников Фоль Бланш, которые два века назад едва уцелели после нашествия завезённой мореплавателями филлоксеры, но не смогли пережить загрязнения воздуха нашего века. Драгоценной сей жидкости подобает драгоценный сосуд: сама бутыль создана из сапфирового стекла, покрытого слоем платины. Во всём мире осталось не более десяти бутылок. Одна из них – перед тобой.
Александр замотал головой.
– Не хочешь? – удивился Владыка. – Ну что так? Вроде не пост же?
– Спасибо, но… коньяк меня расслабляет, после него клонит в сон. Я слишком устал и держусь только молитвой ко Святому Духу. Если выпью, не смогу сопротивляться плоти, она меня одолеет.
– Тогда хоть немного поешь, тут пища лёгкая, она придаст тебе сил.
– Высокопреосвященный Владыка, прошу меня простить, – бледнея, произнёс Александр. – Мне совершенно неловко отказать вам в вашей сердечной заботе обо мне и в вашем архипастырском попечении, но признаюсь, что стыжусь перед Господом отведать с вами трапезу, тогда как мои послушники сейчас голодны. Мы с утра ничего не ели.
Владыка уважительно кивнул и дал знак налить себе. Служитель поспешно наполнил его бокал и быстро удалился, закрыв за собой дверь.
– Устал, говоришь? – медленно сказал Владыка, поворачивая бокал в руке и разглядывая янтарную жидкость, на треть заполнявшую его. – Я тебе очень сочувствую и ежеминутно возношу молитвы об успехе твоего дела.
Александр в порыве благодарности склонил голову. Владыка отпил глоток, прикрыл глаза, наслаждаясь длительным послевкусием, и продолжил:
– Но дело наше – не простое. Да и не дело это вовсе. Можно ли назвать просто «делом» то великое призвание, которое поручил