Укус анаконды. Наталья Евгеньевна Ильюшенкова
Он дружит с Барановым, оказывает так называемую спонсорскую помощь ментам, да и самому Баранову хорошо башляет. Это легче. Если даже он купит прокурора, до судьи Тишиновой он не доберется… Теперь слушай дальше. Сегодня с утра твоему главному редактору я уже позвонил. Он сегодня на всякий случай смылся из редакции, потому что наверняка к нему сейчас приедет Горемыкин, может даже, с оперативниками, потому что я узнал, что он еще с утра уехал в областной центр. К гадалке не ходи – в вашу редакцию! Пока мы тут с тобой не обговорим, как и что, там никто показаний давать не будет. Видишь, они, скорее всего, будут попытаться натянуть не только вымогательство, а вымогательство, совершенное группой лиц, ну, например, ты с главным редактором. А это уже – совсем другой срок!
– Я знаю, знаю, меня дознавательша еще у подъезда пугала – до пяти лет лишения свободы.
– Ну, это глупости, конечно, но все равно осторожность не помешает. Самое плохое, что договора с «Гермесом» у вас нет.
– Ну, так ведь я же пыталась их заставить его написать, они сами виноваты!
– Это понятно. Думаю, это есть и на аудиозаписи, которую они вели, и это в любом случае в твою пользу… Сейчас, Аня, я уйду, приду вечером, к этому времени что-нибудь разузнаю, дадим еще показания… Без меня ни слова, ты поняла?
– Да, конечно!
– И еще. Муж твой в тот день, когда тебя задержали, сразу дозвонился до Чумнова. Тот был в гневе, орал, что Литровский не мог так поступить, грозился, что заставит его забрать заявление, и так далее. Потом Володя перезвонил ему, Чумнов был в еще большем гневе, орал, что убьет этого Литровского, потому что тот ни в какую не хочет забирать заявление, что он поделать с ним ничего не может, ну и так далее. Подумай, что это может означать…Твой муж меня ждет у входа, что тебе принести?
– Джинсы, свитер, теплые носки, кроссовки и куртку какую-нибудь. Есть не хочется, но надо, так что пусть принесет что-нибудь повкуснее и посытнее! И еще икону Пресвятой Богородицы и фотографию, где мы всей семьей. И чаю хорошего в пакетиках.
Они расстались, как договорились, до вечера.
Вскоре принесли передачку от мужа. Там было копченое мясо, белый хлеб, печенье, одежда, и икона с фотографией. Сначала Анна долго молилась, потом поцеловала фотографию, а потом приступила к еде. Она наелась, только вот очень хотелось чаю, а до чая было еще ждать и ждать, смена-то нынче вредная! Интересно, какая будет завтра?
Анна переоделась, согрелась, после еды стало совсем тепло и хорошо. И она снова стала думать. Подтвердились худшие предположения: Чумнов не смог заставить Литровского забрать заявление, а это значит то, что и предполагала Анна: Литровскому нужно не воспитать и сломать ее морально, а именно изолировать. Тогда нужно хорошенько просчитать, чего именно боится этот олигарх, владелец винно-водочных складов, ресторанов и контролер проститутского бизнеса? Просчитать, сидя здесь, трудно. Если завтра суд решит освободить ее из-под ареста, то план Литровского сорвется. И она вычислит, чего именно он так боится. Обязательно вычислит! Землю вокруг