Музыкальный стиль и жанр. История и современность. Марина Лобанова
решить, по сути дела, задачу, поставленную его создателями.
Глава первая
Небывалая реальность: инновация, традиция и стиль эпохи перелома
Искусство XX в. наполнено резкими историческими резонансами. Остро переживаются современными художниками и учеными связи, аналогии, соответствия разных эпох и культур. Особую значимость приобретает проблема «Барокко – XX век». «Монтеверди представляется мне […] личностью не только по разительно современной, но и, если можно так выразиться, близкой мне по духу» – слова Стравинского [цит. по: 68, 21]. Пендерецкий заявляет о барочных чертах своей оперы по Мильтону [211]. Явные связи с наследием И. С. Баха прослеживаются в творчестве Бартока: так, к примеру, к од ной из пьес «Микрокосмоса» композитор сделал примечание: «Те же самые диссонансы можно найти у Баха», другая содержит подзаголовок «Hommage à J. S. B.», еще одна, по словам Бартока, «воспроизводит баховскую форму» [169, 311]. Воскре шение барочных форм и жанров, использование музыкальной лексики барокко приобрело в ХХ в. необычайный размах: баховские идиомы – не только «общие места» неоклассицизма, который в значительной своей части являлся необарокко, но и едва ли не в большей мере, как это ни парадоксально, – примета именно музыки XX в. Тема «Бах и современность» могла бы, вероятно, стать объектом огромного исследования. Порой нужно усилие, чтобы вспомнить о том, что Бах писал в эпоху барокко, настолько его творчество связывается современным сознанием не с прошлым, а с настоящим в культуре. В каком-то смысле мы живем в эпоху Баха.
Творцы эпохи барокко предвосхищают множество идей, раз витых в XX в. и ранее считавшихся достоянием современности. Так, Бальтасар Грасиан предвосхитил важнейшую для научной фантастики идею машины времени, а его уникальный опыт «Критикон» – это первый культурологический роман нового времени [115]. Федерико Гарсиа Лорка не только отстоял основы поэтики великого Луиса Гонгоры, но и утвердил значение этого еретического гения XVII в. для современной испанской поэзии [27, 96–97]. Техника «остроумного замысла», разработанная Грасианом в знаменитом трактате «Остроумие, или Искусство изощренного ума», поразительно похожа на явления, описанные в «Der Witz und seine Beziehung zum Unbewussten» Зигмунда Фрейда.
Дело не ограничивается поверхностными сопоставлениями, выделением тем «Бах и современность», «Генрих Шютц и современная музыка» [см.: 228] и т. п. – для некоторых традиций обращение к барокко становится залогом жизнеспособности их настоящего. Весьма показателен в этом отношении опыт латиноамериканской литературы. «Литература Южной Америки будет литературой барокко или ее вообще не будет» – так определил положение дел Алехо Карпентьер [цит по: 55, 101]. Теоретик и практик барокко и необарокко, в 1975 г. он создал роман «Концерт барокко», а тема барокко, барочности – одна из основных в его творчестве [119]. Столь же важна поэтика барокко для Федерико