Ныряющий кузнечик. Александр Николаевич Лекомцев
Она ловила кайф, получала, поистине, райское удовольствие… Разве можно его сравнить с каким-то там сексом? Разумеется, нет.
Через мгновение она впала в полный транс от полученного наслаждения. От блаженства снова начала кричать на разные голоса. Подобные звуки на открытом пространстве, вполне, могли глухо, но отчётливо слышится на многие десятки километров. Почти каждый обескураженный и напуганный такими воплями путник имел полное право предположить, что не так далеко от него происходит активное спаривание многочисленной группы ночных сов Среднерусской возвышенности.
Отставной майор Палахов уже почти успокоился. Даже с полной безнадёжностью в голосе сказал:
– Хрен с ней! Пусть орёт. Я уже почти привык. Так, о чём же мы говорили с тобой, Ирочка? Напомни, пожалуйста! Стоп! Вспомнил! Мы говорили о сексе…
– Да тьфу на тебя, Аркадий! – почти возмутилась его попутчица. – Мы знакомы только несколько часов, и я уже обратила внимание, на то…
– На что же?
– Да, как раз, на то, что всё разговоры у тебя сводятся только к сексу. Как будто, в мире больше ничего не существует кроме него и твоего ныряющего «кузнечика». Только секс, секс и секс! С какого паровоза ты упал?
Палахов, собираясь отстаивать свою точку, зрения подмигнул ей левым, зрячим глазом. Потом крепко зажмурился.
Но тут же засмеялся, как юный жеребец, во время спаривания не догнавший слишком ретивую кобылицу.
– Оставим в покое разного рода транспорт на паровой тяге! Я никогда в жизни не падал с паровоза. С боевой машины пехоты случалось… в спешке. Говорю, вполне, серьёзно. А улыбнулся я по причине нервного напряжения. Ты не так давно передо мной опять оголились, когда пытались меня удержать от того, чтобы я не повредил кулаком стену купе. И поэтому я… Ну, ладно. Это наше, и оно от нас не уйдёт.
– Ты самоуверен, однако, Аркадий. Но вдруг я навсегда передумаю заниматься с тобой этим вот… самым. Что же тогда произойдёт?
– Ничего страшного. Но ничего подобного не случится. Без всяких преувеличений, я глубоко понимаю суть психологии женщин. Пока дама основательно не распробует того, кого… приласкала, она ему не откажет. Никогда! Даже во время артобстрела или в прыжке… с шестом и без него. Потом уже – да. Вполне, может. По разным причинам. Но в начале пути, как говорится, она настроена только на творческую волну.
– Наглец! Но мне приятно. Ведь верно замечено. Ты проницательный и мудрый, как Омар Хайям или Эйнштейн.
– Такое сравнение для меня не комплемент. Эйнштейн ни разу в жизни не командовал мотострелковым батальоном, и поэтому у нас с ним разные представления о мире вещей. Его Теория Относительности… Впрочем, к черту!
– Да, Аркаша, я погорячилась. На Эйнштейна ты никак не тянешь. Да тебе это и не нужно. У тебя совершенно иные представления о жизни.
– Не надо устраивать клоунаду! Ты. Ирина, пытаешься меня активно обидеть! Любая критика в мой адрес мне кажется неконструктивной и даже непродуктивной.
– Мне Аркадий,