И мир погас. Лина Фернандес
бархата: брюки, настолько свободные, что могли бы быть спутаны с юбкой, и длинная рубашка на запахе. Знать, привыкшая к платьям, была поражена своеобразной модой северян, не сильно различавшей женщин и мужчин, но вышедшая в Сурми 6-я императрица, перенесшая столицу на север, привнесла наряд в массы.
– Только румяна, Эмми, на большее нет ни времени, ни сил, – быстро скомандовала я служанке, попутно просматривая отчеты, отданные майордомом.
Выйдя в коридор, я сильнее закуталась в наброшенную на плечи шаль. Здесь всегда было холодно, в самые суровые зимы можно было увидеть и пар изо рта, так что я привычным спешным шагом направилась в сторону кабинета камергера моего мужа.
– Почему вы назначили майордомом вашего камергера, который в детстве был вашим компаньоном? – спросила я Дориана в 14 лет, пока мы прогуливались по двору. – Учитель говорил, что все это должны быть разные люди.
– Незадолго до смерти отец сказал, что ожидать предательства можно от любого приближенного. Почему-то тогда это оказало на меня сильное впечатление, настолько, что я все еще не могу этого забыть, как и мысль, что посетила меня тогда: «в таком случае пусть рядом будет только один».
– Но вы ведь привязаны к маркизу Бедфорду сильнее, чем к кому-либо, – заметила я, – разве от этого не будет больнее?
– Сильнее всех я все же привязан к тебе, моя Бель. – Дориан с улыбкой поцеловал мою руку. – Лучше уж пусть мне вонзит в спину один нож мой компаньон, камергер и майордом, чем три разных человека ударят меня.
В конечном итоге Теодор стал для моего мужа и для меня и слугой, и братом, и добрым другом, а также женихом несостоявшейся фаворитки.
– Ваше императорское Величество, – радостный голос из недр кабинета приветствовал меня, пока я жмурилась от неожиданно яркого света из окна напротив входа, – я рад видеть вас в добром здравии.
– Я тоже рада нашей встрече.
Теодор поцеловал мою руку, после чего долго смотрел в глаза. Ком в горле заставил меня поджать губы, я колебалась целую минуту, прежде чем обнять его.
– Осмелюсь сказать, что разделяю вашу боль, хоть и не могу сравнивать степени нашего горя.
– Мне все еще не верится, – я опустила веки, надеясь, что это поможет сдержать слезы.
– Знаю, Ваше Величество.
Теодор был единственным мужчиной, которого я могла обнять помимо мужа, начиная с 9 лет, когда меня забрали во дворец и выдали замуж. У нас никогда не было чувств по мимо дружеских, как и не было меж нами недопониманий. Маркиз обещал, что всегда будет на стороне правящей семьи и верил, что пока правим мы с Дорианом, ему не придется видеть семейных распрей внутри дворца.
Стол заполнился закусками, а комната – ароматом кофе.
– Вы читали мои отчеты?
– Да, ты отлично постарался за это время. И прекрати говорить формально хотя бы на едине.
– Как пожелаешь, – он шуточно поклонился в своем кресле, – Аннабель, со следующей