Приключения славянки: Цветок Безвременник. Елена Сивер
чего не хватало! Ей и так наш добрый братец Лучезар почти половину серпеня6 даровал, хотя вряд ли по своей доброй воле. Тьфу! Тряпка, а не мужик! – Я решительно встала, отбросив за спину длинную косу, и направилась к умывальнику около печи. – Ай! Чтоб тебя леший за бороду оттаскал! – заворчала я, со всего маха налетев на лохань с водой. – Трут!
– Да, госпожа? – мгновенно возник передо мной старичок, сгорбившись, будто стараясь стать ещё ниже и незаметнее.
– Будь добр, зажги ещё свечей, а то темно, как у чёрта в… – я покосилась на Варса, скорбно поджавшего губы, то есть клюв, и приготовившегося меня отчитать за неподобающий стиль речи, и поэтому быстро вывернулась: – … в закромах!
Не хватало мне ещё нравоучений от какой-то хохлатой птицы!
– И убери бадью эту куда-нибудь подальше, пока я опять на неё не налетела, – добавила я более миролюбиво.
Боюсь, по моей милости бедный аука скоро заикаться начнёт – и так какой-то пришибленный ходит.
– Слушаюсь, хозяйка, – склонился он, хватаясь за ушки треклятой посудины.
Умывшись, одевшись и, надо же, обувшись без всяческих дальнейших происшествий, я уселась к столу.
– Трут, милый, а есть чего-нибудь перекусить? – беззаботно поинтересовалась я у хозяина избушки, изучая единственную свечу в светце, грустно стоявшую передо мной.
Филин недоумённо перевёл взгляд янтарных глаз на меня, видимо, намекая на то, что час для трапезы поздний и возможен вред для моей фигуры.
– И что ты так на меня смотришь? Не могу я, что ли, подкрепиться на дорожку?
– Конечно, можешь, – не стал перечить филин, чем сильно меня расстроил.
И вообще, я ещё не разобралась с тобой насчёт твоего бестактного поведения!
– Бестактного? Что ж, извольте, разбирайтесь, – невозмутимо проговорила птица.
– Так вот, умник, впредь так со мной разговаривать не смей! Ты должен почтительно, с глубоким уважением относиться к той, кому ты служишь. Ясно? И вообще, раз у меня бессонница, это не значит, что меня можно так бесцеремонно поднимать с постели! Ничего бы не случилось, если б я перенесла время наступления зимы на какой-то один-единственный денёк. У нас целый месяц в запасе. Я же права, Трут? – обратилась я к ауке, который шустро расставлял передо мной нехитрую снедь: кувшин с молоком, кусок пирога с капустой и куриными потрохами да чашу брусники в меду.
– Да, госпожа, вы, безусловно, правы, – не поднимая головы, пропел тот.
– А откуда молоко взял? – поинтересовалась я, одной рукой подставляя кружку, а другой отправляя в рот пирог.
– Так у людей же! Сегодня заплутали двое на болотцах близ Змеиного Яра, так я их и развёл по разным тропкам, покружил, помаял чуток. Один догадался, что это я с ним играюсь, вот и откупился тем, что в дорогу взял.
В следующий раз ты у них ещё и свечей для избы затребуй, а то живём, как в пещере, наставительно заметила я.
Кто ж со свечами в лес то ходит, госпожа? удивился Трут.
А
Серпень – август.