Дождь в наших сердцах. Кристи Грей
снова темнеет в глазах. Эти эффекты от лекарств меня начинают раздражать и пугать. Я могу упасть в обморок в абсолютно любое время. Надо будет поговорить со Стейси о смене препаратов или и вовсе их отмене.
Открывая скрипучую дверцу своего шкафа, я достаю вешалку, на которой весит мой черный свитер. Напяливая его на себя, я недолго думаю над выбором штанов и приступаю к прическе. Уже через десять минут, а не двадцать, я была готова.
– Лаура, подойди сюда, срочно! – ее взволнованный или даже напуганный голос эхом отдался в моей голове, заставляя сердце сбиться со своего ритма.
Скользя тапками по темному линолеуму, я галопом несусь на кухню. Лили стоит над бабушкой, пока та сидит на стуле, хватаясь за сердце. У меня начинают труситься руки, мутнеть в глазах. Я начинаю обдумывать самые плохие варианты развития событий. Однако я быстро прихожу в себя и бегу в комнату бабушки, чтобы найти там лекарства. Копаюсь в ее аптечке, нахожу и таблетки, и капли. Все, что может ей помочь. Все, что поможет мне не потерять ее.
– Сколько капель?! – растерянно кричу я. Руки все также сковал тремор, и маленькая баночка в моей руке чуть ли не выпадает.
– Двадцать, – сдавленно отвечает бабушка.
Несколько капель капают за стакан, сам стакан пляшет в моих руках. Я затаиваю дыхание, чтобы сконцентрироваться. Не знаю, сколько времени мне понадобилось, чтобы сделать это, но вскоре стакан оказался в руке Лили, которая подносила его к губам бабушки. Я растерянно наблюдала за всем этим.
Все стихло лишь спустя минут сорок. Бабушке стало лучше, однако мне – нет. Я все еще была в том затуманенном состоянии, когда не можешь нормально соображать. Лили сказала, что останется с бабушкой и попросила меня саму сходить в магазин за всем тем, что ей нужно было. Было уже полвосьмого вечера, ночь плавно опускалась на землю, создавая на улице темный мрак. С тех пор, как в Бруклин вернулся Юджин, я стала бояться ходить по вечерам одна. В сердце стоит волнение, которое наводит на мысли, что за каким-то углом затаивается Юджин. Он всегда рядом, только ждет момента, чтобы выпрыгнуть.
У меня было много времени, чтобы подумать вообще над тем, для чего он вернулся. И, скажу честно, ни к кому толковому выводу я так и не пришла. Вся его семья находится в другой стране – я уже успела проверить все его социальные сети. Он нигде не писал, зачем он вернулся в этот город. Я отказывалась верить, что ради меня. Правда глупо. Мне хочется узнать зачем, зачем он снова вернулся в мою жизнь, но с другой стороны… Я не хочу видеть его и что-либо слышать о нем. Раздвоение личности. Об этом мы с миссис Стейси тоже говорили, кстати.
Я оттягивала выход из квартиры, как можно дольше, хотя от этого легче мне не становилось. Я знала, что чем дольше я жду, тем темнее и страшнее становится. Такое ощущение, будто я сейчас выйду с подъезда, и на меня напрыгнет какой-то монстр, о котором я когда-то читала в какой-то детской книге. Монстры оживают с приходом темноты. Однако, в моем случае, монстр – это не выдуманное существо, а Юджин. Самый настоящий монстр – в прямом и переносном смыслах.
Я