Улыбки тёмного времени. Оля Новая
что я есть и я значима…
– Вы удивительная! Давайте наполним хотя бы один день Вашей жизни неожиданной радостью? И Вы будете нашей лучшей рекламой, обещаю! – Ипполит улыбнулся, и в его улыбке было тепло и обещание счастья. Без ловушек и коварных уловок. Я чувствовала это. – А пока выбирайте, с чего начнём: встреча с родителями, полёт над Амазонкой, день рождения в саду волшебных фонарей, гонки на катамаранах, купание в фонтане Тревиль, священное омовение в реке Ганг, поцелуй любви…
Я засмеялась серебристым колокольчиком. Теперь я могу выбирать. Теперь я живу!
– Я бы начала с поцелуя любви, а дальше – как пойдёт! – застенчиво улыбнулась я и подмигнула покрасневшему Ипполиту.
СКАЗКА РЯДОМ
*
– Вот он мир! Весь-весь наш! Смотрите, золотые деревья! Волшебная стрекоза! Последняя ромашка! А это кто? Правильно, наша знакомая жаба! Вчера виделись! Здравствуй, Агафья, как дела, не мёрзнешь? – я бежала по осеннему полю и радостно выкрикивала приветствия всем знакомым. Дети не отставали и так же приветствовали всех на своём пути.
Осенние каникулы на воле, разве это не подарок судьбы? Ласковое, ещё тёплое солнце щедро делилось своими последними лучами, безмятежный, синий в паутинку небосвод тревожили только пролетающие самолеты и редкие утки, подтягивающиеся к общей стае на озере. А вокруг стояли леса: золотые, багряные, зеленовато-рыжие… Поля дополняли их своей пустотой и умиротворением. Сухоцветы светились на них каким-то особым, спокойным светом, а редкий, запоздалый цветок удивлял и радовал глаз. Воздух был свеж и звенел от тишины – дачников было мало, почти все разъехались.
Тишина эта была необычайно вкусной и многозначительной, потому что после суеты большого города её можно было наполнить чем угодно. Дети резвились от души и заполняли собой всё это величественное, нарядное пространство и всю тишину. Это было праздником жизни и нисколько не раздражало. Напротив, хотелось присоединиться к ним и дурачиться так, словно наступил последний день моей жизни, самый, самый важный день. И я запела. Поле молча внимало мне, захватывая каждый звук и разнося его над усталыми травами. Лес возвращал мне слова, будто подпевая и подхватывая незамысловатый мотив. Воля, жизнь, природа – что может быть прекраснее!?
И я принялась танцевать. Берёзки слегка покачивались на ветру, будто вторя моим движениям. Всё радовалось нам и принимало нас так, будто только и ждало нашего появления. Вдруг я увидела её, едва не забывшись в своём спонтанном танце и чуть не растоптав.
– Девочки, смотрите! Кто это? – указала я на большую, чёрную гусеницу, покрытую длинным, густым мехом, красиво блестевшим на солнце.
– Гусеница! В октябре? Мама, да она подготовилась к зиме! Какая шубка! – воскликнула средняя дочка.
– Да! Именно так! А знаете, как её зовут? Это меховая Агнесса! Хотите услышать её историю? – хитро сощурилась я.
– Да-да! Хотим! Расскажи нам про меховую Агнессу! –