Мертвая полоса. Рен Грегори
молчать?
Душный воздух в комнате неожиданно обрел форму. Сгустился вокруг седой головы Коннора, как огненное облако. Пульс ударил в виски. Фрэнк продолжал смотреть прямо. Знал, что Коннор уловит изменившееся выражение глаз, но не отвернулся от направленного в лицо света.
– Не понимаю, о чем вы говорите.
– Да брось. Давай об этом поговорим. Я слышал целых три версии произошедшего. Мне нравится последняя. Самая омерзительная.
Дыхание Коннора обдавало жаром. Ободранные ухо саднило, через пленку засохшей крови звук доносился глухо, как из-под толщи воды.
– Думаете, это так на меня повлияло, что я не стал тормозить, когда мне под колеса рухнул человек?
Коннор улыбнулся. Фрэнк понял это только по блеску слева от лампы – зубная эмаль отразила свет.
– Расскажи свою версию. Я готов тебя выслушать. У нас есть сорок минут – именно столько я уделяю каждому, кого допрашиваю. Неважно, пьяная шлюха передо мной или опустившийся легавый. Объясни, как Байо попал к тебе под колеса. Потом мой интерес к тебе уже ничего не возбудит.
Фрэнк подался вперёд. Дотянулся до пластикового стакана, стоящего напротив Коннора, толкнул его кончиком пальца. Напиток опрокинулся. По столешнице хлынула вода, устремившись к ногам Коннора.
– Я прояснил вам картину?
Коннор уставился на лужу под столом. Наступил в нее подошвой, перевел взгляд на Фрэнка.
– Патруль прочесал равнину в радиусе пяти километров от шоссе. Обычная практика, когда ищут машину жертвы. Но мы ничего не обнаружили. Никаких следов. Кроме тебя и мертвеца на дороге околачивались только сверчки. Подотри здесь, Джек.
Мужчина в лазурной рубашке выдвинулся из угла. Снял запонку, брезгливо закатал рукав до локтя. Достал носовой платок, выглаженный, как гостиничная простыня, улыбаясь, заелозил им по столешнице.
Коннор следил за ним, не шевелясь.
– Кевину Байо недавно исполнилось пятьдесят. – сказал он. – Трое детей. Дом в пригороде. Жена, семейный бизнес. Престарелый отец с Паркинсоном. Перед тем, как вышибить головой отбойник и подохнуть в кювете, он наверняка хотел смыться, как и любой другой на его месте. Но не мог.
– Потому что был мертв.
Коннор сунул руку в задний карман слаксов. Вскинул сжатый кулак, поднес вплотную к лицу Фрэнка и раскрыл пальцы. На ладони в пластиковом пакете лежала ампула.
– Нет. Ты скормил ему седатив.
Фрэнк поднял взгляд выше кулака Коннора. Остановил его на спирали лампы, раскаленной до огненной белизны. Свет пульсировал стробоскопными вспышками, продирался через ресницы. Фрэнк заставил себя не сощуриться.
– Проверяли мои карманы? – поинтересовался он.
– Не храни то, что хочешь припрятать, на виду. Нужно было сунуть ампулу Байо под язык – как ты сделал с остальным транквилизатором.
– Байо держал во рту не ампулу. Что-то другое. Больше.
Улыбка Коннора стала шире.
– Твой автомобиль сейчас торчит в кювете. Кровь и осколки костей размазало на сорок метров по асфальту.