Маг. Начало. Владимир Поселягин
как белка в колесе и изрядно повеселился. Но не долго, воздух начал заканчиваться.
Сама защита, честно говоря, так себе, любая стрела пробьёт, да и мечом, если поднапрячься, пробить можно. Вот щит уже посерьёзнее формируется перед одарённым, закрывая его спереди, и выдерживает разнообразное оружие, правда, арбалетные гномьи болты их пробивают легко, причём даже не замагиченные. Я же говорю, заклинания для детей и, похоже, от них же тоже.
Атакующие – такие же. Стрела – это тонкая сосулька, что способна с десяти метров пробить трёхсантиметровую доску, а шар – классический фаербол. Правда, слабенький. Я как-то, спустя год жизни в замке, экспериментировал с магическим конструированием, сделал метку, контур управления и наведения, потом навесил её на филейную часть мадам де Курье и запустил фаербол. Она сорок минут бегала по замку, вскрикивая, когда тот атаковал её в задницу, пока не догадалась прыгнуть со стены в ров с водой. Меня потом на две недели отлучили от лаборатории, библиотеки и полигона, но в тот момент я не сильно расстраивался. А вот мадам де Курье получила лёгкие, но болезненные ожоги, которые её муж очень быстро залечил. Так что слабенький этот шар – против детей. Попугать да прогнать.
Сеть тоже так себе. Там шесть диапазонов применения от сканирования всех, кто рядом, на предмет дара до автоматической сигналки. Можно ставить сеть рядом с лагерем в качестве охранной сигнализации. Правда, против простых людей. Одарённые обойдут её с закрытыми глазами, истинное зрение позволяет видеть сквозь веки. Хотя это я вроде уже говорил.
«Малый лекарь» было самое простое из заклинаний, относившихся к лечебным. Порез заживить – вот максимум, что он мог сделать. Уточняю: маленький порез, а не рану.
Так вот, освоив всё это за две недели, я всласть потренировался и заскучал. Ещё через неделю мне пришла одна коварная идея. Постепенно я изучал характер мага и понял, что тот был скрягой и падок на деньги. Продажа учеников академии вполне неплохо позволяла ему держаться на плаву и не испытывать финансовые трудности, однако де Курье, будучи сам из черни, к деньгам относился очень скрупулёзно и никогда не упускал возможности дополнительно подзаработать. Вот я и надавил на эту его больную мозоль, но исподволь, как бы ненароком, во время совместных уроков подводя к мысли учить меня тому, чему учили в академии. То есть провести весь цикл обучения первых курсов и научить магическому конструированию, которым, кстати, сам де Курье не владел, но теорию знал. Де Курье был копиистом, да и то не особо способным. Именно это ему и мешало сдать на мага-артефактора, нужно было сделать что-то своё, а он не умел этого.
Он понял, что я хочу, и мы в его кабинете серьёзно поговорили на эту тему. После четырёхчасовых переговоров, давшихся тяжело нам обоим, мы скрепили сделку рукопожатием. Заключалась сделка вот в чём: он меня учит, после чего я начинаю делать или ремонтировать серьёзные артефакты, которые де Курье сам создавать был не в состоянии, дар слабоват, и он их продаёт, как свои поделки,