Юлия Данзас. От императорского двора до красной каторги. Мишель Никё
деятельности (она обнаруживает прокламации в иконах и в посылках для армии). Глазами очевидца она наблюдала из окон дома Министерства иностранных дел, напротив Певческого моста на Мойке, и подробно рассказывает о «Кровавом воскресеньи», опровергая «легенды» о нем: «Я утверждаю, что толпа, которая собралась вблизи дворца еще до ружейной пальбы на окраине, не выглядела мирной и не состояла из рабочих и „людей из народа“»50. Число жертв (убитых) она определяет в 300 человек51.
«Я пережила эти грустные дни в состоянии крайнего мучительного возбуждения, ибо я чувствовала, что мои юношеские иллюзии рушились, и видела, как растаптывался идеал, в который я верила. Где была гордость Третьего Рима в этой анархии во время войны? К тому же впервые в жизни я воочию видела человеческую трусость. Я видела, как некоторые дрожали от страха, тогда как я презирала трусость больше, чем порок. […] Вспоминая эти печальные времена, мне кажется, что они усилили во мне чувство еще более сердечного уважения к Императору и Императрице как раз из‑за спокойного мужества, которое оба показали перед опасностью»52.
Юлия недолгое время посещает собрания Партии правового порядка князя Н. Б. Щербатова, которая требовала сильной монархической власти, единства и неделимости России. Она распалась в 1907 г. на октябристов и на черносотенцев53. Не принимая парламентаризма (борьба партий и словесные дуэли), Юлия приглядывается к Союзу русского народа:
«Увы, я быстро разочаровалась. Здесь тоже карьеризм стоял на первом месте, и в самых непристойных формах, с непреодолимым влечением к тайным субсидиям… Я очень скоро вышла из этой атмосферы и дала себе слово (и всегда держала его) воздержаться от всякого участия в любой политической партии. Я ограничивалась ролью обеспокоенной и беспомощной свидетельницы»54.
В «Souvenirs» Юлия посвящает целую главу периоду между революциями 1905 и 1917 гг.: она пишет о разложении нравов и приличий, в особенности в высшем обществе, о его повальном увлечении нездоровым мистицизмом и спиритизмом, о своих встречах с политическими деятелями (Сазонов, Витте, с которым она говорила о политической экономии), с послами разных стран. Она ходила слушать Столыпина в Думе и убедилась в необходимости его аграрной реформы (увы, запоздалой). Страна катилась к революции, не отдавая себе отчета в этом.
В 1909 г. Юлия сотрудничала с журналом «Окраины России», защищавшим целостность империи от поползновений автономизации или независимости окраин России. Этот журнал, выходивший с марта 1906 г. по декабрь 1912-го, был основан членами Русского собрания, крайне правой монархической организации, – славистом Платоном Андреевичем Кулаковским (1848–1913) и Николаем Дмитриевичем Сергиевским (1849–1908) – профессором правоведения, членом Государственного совета, председателем Русского окраинного общества. «Окраины России» были еженедельным органом этого общества. Название журнала повторяло заглавие исследований, вышедших в пяти томах в Берлине в 1868–1876 гг., автором которых был славянофил
50
51
Правительственные источники не сообщили число погибших и раненых в результате расстрела демонстрации, что дало возможность проправительственной, либеральной и революционной прессе публиковать цифры от 120 до 4600 (большевики).
52
53
54