Октагон. Леонид Андронов
Грязно-розовые разводы рассвета над елями…
Она приоткрыла губы, чтобы ответить, но тут в мой мозг ворвался голос Боти.
– Бо!
Я сделал над собой усилие, чтобы не показать, что параллельно с кем-то коммуницирую и отшвырнул контакт. Но она всё равно заметила и метнулась к двери. Я кинулся за ней вслед.
– Я не стал разговаривать! – прокричал я.
– Бо! – как эхо прозвучал Ботя, и его голос утонул в шумах.
Я бежал за Верой.
– Я не буду с ним разговаривать! У меня сбой. Я сейчас думаю только о нас.
– Боже! – прохрипел Ботя, и я ясно ощутил его боль.
Она молнией проскочила по моему телу. Так быстро, что даже конечности не успели рефлекторно дёрнуться. В голове промелькнул образ расплывшейся лужи крови.
– Бо…
Вера хлопнула дверью. Я схватился за ручку, но вдруг в голове раздался звук уведомления. Я вздрогнул.
– Доставка!
Я открыл дверь и побежал за своей девушкой. Она была уже у лифта.
– Веру! Вера!
Я нагнал её. Она не смотрела на меня.
– Что-то случилось с Ботей. Я не понимаю. Прости. Не уходи, пожалуйста.
Двери открылись. В лифте стоял доставщик с пакетом.
– Добрый вечер! Ваш заказ.
Она буквально вытолкнула парня из лифта и нажала на кнопку.
– Вера! Остановись!
Двери закрылись. Доставщик посмотрел на меня и смущённо протянул мне пакет с едой.
2
Самое противное, что всё равно придётся ехать. Послать голову по почте, чтобы проверили аппарат, я не мог. Вот уж действительно, заложник прогресса!
Оделся. Во дворе прострелил взглядом улицу в обоих направлениях. Веры, понятное дело, и след простыл. На звонки она не отвечала.
Тело вздрагивало от страшного воспоминания о боли. Боли чужого, по сути, мне человека, пытавшегося в последние секунды связаться со мной. Я даже не сомневался, что он мёртв. Я стоял на тротуаре, и мне казалось, что кто-то прокромсал меня бензопилой вдоль всего тела от макушки до пят. Я распался на две половины. Одна тянет к Вере – человеку, которого я люблю, а другая к Боте – малознакомому мне человеку, оказавшемуся в беде.
Надо бы позвонить в полицию. Но вместо этого я набирал её снова и снова.
Единственное, что удалось узнать – время вылета самолёта на Копенгаген. У меня в запасе ещё три часа на то, чтобы её отговорить.
Я вдруг понял, что люблю её. Но достаточно ли этого для женщины?
Кто я? Свободный художник. Странная личность. У меня специфическая деятельность. Я постоянно что-то проектирую. В основном из картона. Могу сделать что угодно. От оригами до упаковки презерватива. Придумаю, продумаю, вырежу, создам. Ботю я время от времени выручал по своей части. Чем он занимался, мне не известно. По-моему, он обычный рекламщик, не более того. Нас с ним, по сути, связывало только общение по заказам. И то, что его тоже назвали в честь какого-то художника.
Но разработка коробочек для прокладок или упаковки для пива не самый рискованный