Октагон. Леонид Андронов
тоже требовали от меня этот файл. Но даже если бы они меня начали пытать, я бы не смог ничего им дать. Вы ведь уже просканировали всю нашу переписку.
– Господин Шварцман был человеком одиноким, – проговорил он.
Я стал закипать.
– Возможно. Откуда я могу знать? Он просто мой клиент. Не более того.
– Судя по его записям, да и по разговорам с вами, он считал вас другом.
Я развёл руками.
– Что ж, я очень польщён.
– Только вы можете знать, в каком виде он мог записать этот файл и где он находится сейчас.
– Я бы рад помочь, но я даже представить не могу, куда он его мог задевать. Может быть какой-нибудь облачный сервис?
– Мы уже их проверили.
– Тогда не знаю. Других идей у меня нет, – признался я. – Если честно, у меня сейчас есть более важные вещи. Мне нужно разобраться со своими отношениями.
– Вы можете представить масштаб угрозы, которую мы пытаемся предотвратить? – в его голосе послышались металлические нотки.
– Могу я пойти домой? – раздражённо спросил я. – Если у меня будут какие-то мысли, обещаю, что свяжусь с вами.
Мой собеседник сомкнул брови.
– Боюсь, я начинаю сомневаться в том, что вы хотите нам помочь, – проговорил он с угрозой.
Я усмехнулся. Меня стало раздражать это давление.
– Это мало похоже на просьбу о помощи. Возникает вопрос, останусь ли я жить, если помогу вам?
– Вы переходите на грубости.
– Я ведь даже не знаю, кто вы.
– Мы те, кто ежедневно заботится о вашем покое, – ответил он. – И смею напомнить, что мои товарищи спасли вас.
Я рассмеялся.
– Давайте начистоту. Меня спасли только потому, что я вам нужен. Разве не так?
– Ясно, – проговорил мужчина в костюме и замолчал.
Я вдруг отчётливо ощутил вакуум, образовавшийся вокруг, и слабое дуновение смерти. Первый раз в своей жизни я почувствовал, что могу умереть. Мне стало не по себе. Да что там! Мне стало жутко.
Cобирался ли я вставать перед каким-то выбором? Меня ведь обычно всё устраивает в жизни. Я умею обходить острые углы. Свой курс по полотну существования я умел прокладывать так, чтобы избегать проблем. Я совершенно не конфликтный человек. Я найду компромисс в любой ситуации. Я уступлю, лишь бы не ругаться. Зачем нужны все эти сложности?
Может быть, сейчас именно такая ситуация, когда не следует проявлять свой гонор? Меня просят о помощи, а я выделываюсь.
Человек напротив продолжал сверлить меня стальным взглядом. Кого бы он ни представлял, за ним была сила и аппарат принуждения. Просто он пока не показывал мне свои возможности устрашения. Он был вежлив со мной. Он меня жалел. Он тратил на меня драгоценное время. А мог бы поступить совсем иначе, и весь мой апломб испарился бы за считанные секунды.
Чего я хочу? Все мы желаем счастья, сытости и отсутствия проблем. Но что я хочу сейчас? Я хочу домой. Я хочу дозвониться до Веры. У меня простая жизнь, в которой итак хватает сложностей. Зачем же её усложнять?
Мы