Верни мою жизнь. Виктория Беляева
коврике, вытащенным из ванной, стояла коробка, наполненная рваной бумагой. Последний раз она такое видела в детстве. Конечно, прогресс в наполнителях для кошачьих туалетов давно ушёл вперёд, но смекалке мальчишек обрадовалась.
Первым встретил Никита.
– Мам, привет. Тс-с-с, мелкие уснули на диване, – тихо сказал сын, показывая на закрытую дверь гостиной.
Забота о младшем тронула, а сколько за этим стояло усилий. Ксана не понимала, повезло ей с генетикой мальчишек или повлияло то, как тонко она их чувствовала, но только старшие Павлика не обижали, не игнорировали. Петя помогал без повторных просьб. Сыновья не ждали, пока Ксана вскипит, закричит, как часто бывало в семьях их друзей, и получали в ответ мамино внимание и готовность понять. Да и друг друга мальчики слышали, защищали, не стремились полностью стянуть на себя одеяло. Порой могли поругаться, крайне редко наябедничать, но никогда не воевали по-настоящему. Из рассказов приятельниц Ксана знала о сложностях в воспитании, о проблемах с законом у подростков, об их выпендрёже друг перед другом и про себя благодарила Бога, хоть горячо в него и не верила, за сыновей. Надеялась, что и дальше сохранит с ними тёплую связь.
– Пойдём на кухню, всё расскажешь. Надеюсь, что борщ съели. – Ксана повесила пиджак и завязала волосы в хвост. – Ник, коробка промокнет, коврик испортится. Лучше на пакет пока поставить. – Она убрала коврик обратно в ванную. Бабушка потеряла бы разум, если бы увидела, что домашний порядок нарушен.
В ванной Ксана остановилась у зеркала. Внимательно всмотрелась в паутинку у серо-голубых глаз, проступившую синеву под ними, три упрямых луча на лбу. Итальянская краска потускнела и проявила свежие признаки стресса – седые пряди. Последний месяц явно играл за главного женского врага – возраст.
– Мам, привет. Ты что, плакать собралась? – За спиной возник Петя, и Ксана от неожиданности вздрогнула.
– Трунь, что ж ты пугаешь так? Нет, конечно, с какой стати мне плакать? Всё хорошо. – Она обняла сына и удивилась тому, что не заметила, как он вытянулся за последнее время. – Пойду посмотрю на зверя, а ты доставай из холодильника курицу и ставь воду на макароны.
Выходя, подмигнула своему отражению. С улыбкой вроде бы синяки не заметны, или просто хочу в это верить.
На диване под серым пледом крупной вязки спал Павлушка. Рядом, свернувшись клубочком, мурчал полосатый и явно ухоженный котёнок. Точно такой же серый, как и Финик, который десяток лет был её самым преданным другом. Будил каждое утро, провожал и встречал из школы, да и спали они точно также вместе.
На фоне пледа малышня смотрелась кадром из курса по фотографии. Ксана аккуратно прикрыла сыну голые ноги и отправилась за объяснениями.
Вода в кастрюле и её интерес к истории хвостатого закипали. Ксана вытащила из контейнера куски замаринованной птицы, разложила в стеклянной форме и поставила в духовку.
– Трунь, я же разрешила выйти только за хлебом в палатку. Про усатых-полосатых речи не было.