Чувства и искупление. Эллариан
взяла себя в руки. – Хотела побыть одна.
– В последнее время это желание становится главнее всех остальных, – не без издевки произнес парень, складывая руки на груди.
Рея поморщилась, отворачиваясь и снова вглядываясь в окно. Необоснованные упреки и нежелание войти в положение со стороны ее друзей, а Дрейка Мендакса девушка приписывала именно к этой категории, начинали надоедать. Она ждала от них понимания и поддержки, а столкнулась с твердой непреодолимой стеной равнодушия и обвинений, которую даже в здоровом состоянии преодолеть оказалось бы сложно.
– Мне трудно даются обычные вещи, – попыталась объяснить девушка, не надеясь, что ответ наладит натянутые отношения с Дрейком.
– Я должен был догадаться, – Мендакс взял ее руку в свою, словно извиняясь, и, поцеловав внутреннюю часть запястья, скупо улыбнулся.
Он подошел ближе, обдавая ее ароматом приторных духов, и Рея, скривившись, вежливо отступила, высвобождая ладонь из мертвой хватки. Дрейк с легкостью нарушал личные границы, считая, что все, на что он положил глаз, автоматически принадлежит ему. И Рея не стала исключением. Его напускное дружелюбие и добродушие мигом исчезли, уступая место привычной злости и осуждению, целиком и полностью направленных на девушку.
– Что не так? – он нахмурился, испепеляющим взглядом прожигая Рею. – Я думал, между нами что-то есть, но за год нашего близкого общения ты не позволила себя даже поцеловать.
Рея кисло усмехнулась, с досадой глядя на Дрейка, и в который раз убедилась, что не стоит подпускать к себе людей, пока в собственной душе творится бардак. Он требовал от нее любви, которую она не могла ему дать по причине отсутствия всяких чувств, и вместе с тем ее хорошее отношение к нему посеяло зерно надежды в Мендаксе, что их дружба может перерасти во что-то большее. Именно поэтому Рея избегала встреч не только с ним, но и с другими друзьями, потому что расспросы и выяснения отношений меньшее, что ей сейчас требовалось.
– Я никогда не давала тебе повод думать, что испытываю к тебе что-то кроме привязанности, – медленно проговорила девушка, пытаясь сохранять спокойствие.
– Вот как. О, знаешь, – Дрейк неопределенно махнул рукой в ее сторону, – это уже слишком. Еще и твоя непонятная болезнь. Ты, конечно, не заметила, но мне тяжело, представляешь?
Рея возмущенно изогнула бровь, удивляясь, в каком месте Мендаксу вдруг стало тяжело. В трудный момент она увидела его истинное лицо, и оно разительно отличалось от маски, которую постоянно носил Дрейк, находясь рядом с девушкой. Он поставил эгоизм выше их дружбы, которой на самом деле и не существовало вовсе, и ловко повесил вину на нее.
– Ты очень негативно все в жизни воспринимаешь. Если ты не можешь изменить ситуацию, отпусти ее и не переживай. Какая разница, сколько ты будешь убиваться, если исход неизбежен? – Дрейк очаровательно улыбнулся, словно сказал что-то самое умное за всю жизнь.
– Мне не советы сейчас нужны, – тяжело вздохнула Рея, окончательно