Чувства и искупление. Эллариан
переместился в день, когда Рея стала жертвой глупой тренировки однокурсников. Несносные дети метали друг в друга заклинания, называя беспорядочное использование магии стихий поединком, и втянули в придуманную авантюру Уайт. Продержалась девчонка дольше всех, умело отражая атаки, но в последний момент получила удар в спину, когда закрыла собой первокурсника, после чего и начались ее проблемы.
Ротмант хотел прервать погружение в чужие мысли, но образы вновь сменились, и что-то в разворачивающейся сцене зацепило его, не позволяя задуматься о том, что он вмешивается в слишком личное и сокровенное.
Мебель в темной комнате без света покрывали белые ткани, скрывая роскошные золотые узоры на дорогом дереве и подобранное со вкусом убранство интерьера. Рея сидела на широком подоконнике, свесив одну ногу, и безразлично смотрела в окно, наблюдая за хлопьями снега и тяжелым серым небом. Черные брюки, водолазка и пальто до колен нараспашку того же цвета сливались с тьмой в комнате, и на фоне контраста бледная кожа на лице и руках девушки казалась прозрачной и неестественной.
В дверь постучали, а после в комнату вошел мужчина средних лет во фраке с проседью в каштановых волосах и теплыми медовыми глазами. Он кашлянул, привлекая к себе внимание, и, дождавшись реакции девчонки, проговорил:
– Ты снова здесь.
Рея усмехнулась, поглаживая в руках игрушечного потрепанного котенка матери, и, с сожалением покачав головой, спрыгнула с подоконника, беззвучно приземляясь ботинками на мягкий ковер. Она устремила взгляд на полоску света, падавшую из большого зала и мягко окутавшую фигуру мужчины во фраке, и щемящая тупая боль заныла где-то под сердцем.
– Как и каждый Новый год без нее, отец, – с грустью ответила она, оставаясь скрытой в темноте.
– Норты уже ожидают нас на балу, Рея, а ты еще не переоделась.
– Я не пойду.
– Там будет Эбби и твой преподаватель артефакторики.
– Ты думаешь, он достойно оценит мои навыки в создании артефактов за то, что я неплохо вальсирую?
Мужчина тяжело вздохнул, нервно проводя рукой по уложенным в небрежную прическу волосам. Чувство вины не давало покоя и висело над душой, словно грозовое облако.
– Тебе пора двигаться дальше, Рея. Ты же видишь, что скорбь съедает тебя. Это ни к чему хорошему не приведет, – он шагнул вперед в темноту, пытаясь преодолеть расстояние между ними.
– Я задыхаюсь в этом доме. Задыхаюсь от одиночества, от боли и воспоминаний, когда мы были семьей. Настоящей семьей, – она повторила движение отца, отчаянно запуская ладони в собранные в низкий хвост волосы.
– Мы и сейчас семья, – мужчина нежно улыбнулся, наклоняя голову вбок.
– Ты был мне нужен, так нужен, отец, потому что рядом не было никого, – голос девчонки дрожал, вот-вот готовый сорваться. – А ты просто зарылся в своем горе и не хотел меня видеть, и все из-за того, что я напоминала тебе ее.
Лицо