Три башенки и бездонная пропасть. Юлия Шолох
знаю, сколько замку принадлежит земель, скорее всего немного, судя по рассказу о стеснённых обстоятельствах графа, но ограждение территории располагалось довольно далеко от Дабхис-холла и включало парк. Ограда была такой же ветхой, как здание. Каменная кладка примерно метр в высоту, поверху которой торчащие вверх металлические прутья, местами гнутые и покрытые ржавчиной. Большинство прутьев ещё венчали острые кованые шпили, но местами эти шпили обвалились и лежали как поверженные солдаты на земле.
Видно невооруженным взглядом, что в поместье царит запустение. Конюшни обрушились, и развалины стояли неубранными. Домик привратника лишился крыши и окон – одни крошащиеся кирпичные стены. Кругом следы увядания и разрухи. Я бы и не заподозрила, что тут обитают люди, если бы точно не знала.
Когда мы подобрались ближе (экипаж то и дело заносило в стороны), замок стал виден куда лучше. Оказалось, практически все окна в здании целые, отсутствуют только два крайних на третьем этаже левого крыла. И бросалось в глаза, что две башни замка расположены непропорционально. Следов разрушенной третьей башни, в отличие от развалин конюшни, не было, следовательно, их убрали. Однако я совершенно точно могла сказать, где располагалась башня – слева, на равном от центральной расстоянии, как и целая правая. Сейчас замок выглядел как сломленный недугом больной, потерявший один из клыков.
Наконец, мы были на месте.
Во дворе работал слуга в одежде обычного деревенского жителя. Услышав шум, он оставил тележку, которую вёз, и проводил нас внимательным взглядом. Больше не было видно ни единой живой души.
Кучер, недолго думая, подогнал карету к центральному входу и затормозил со свистом, чего у приличных домов себе наверняка делать не позволял.
Я выглянула в окошко. Надо сразу действовать, а то страх будет только усиливаться.
– Мариус, мы прибыли. Оставайся в экипаже и жди.
– Вы уверены, что тут кто-то живёт? – С изумлением спросил он.
– Совершенно уверена.
Я вышла на улицу. Замшелые стены возвышались надо мною, закрывая пусть серое, но ещё светлое небо. Под ногами была выложенная затёртыми до блеска булыжниками мостовая. Я подняла голову и увидела в одном из окон два круглых женских лица в чепцах, которые тут же отпрянули. Служанки в Дабхис-холле имелись.
Ступени каменные, покрытые мрамором, отлично сохранившие свою форму. Входная дверь размером чуть не с ворота, но к счастью, она приоткрыта.
Ну что же, я просительница, значит, не стоит ждать радушного приёма. Схватившись за кольцо, я потянула дверь на себя, и та неожиданно легко отворилась.
В холле было почти темно. Простые свечи в прозрачных стеклянных пузырях горели слева у огромной лестницы и справа у чёрного прохода в соседнее крыло. Далеко впереди можно было разглядеть конец помещения, там на стенах висело множество тусклых картин. Ни одного яркого пятна.
Я осторожно вошла и прислушалась. Тихо, как в склепе. Запаха сырости