Приятели ночи. Александр Витальевич Спахов
в них, что ли… Решили русскую?
– Нет. Рули-ка на Келл-стрит.
Таксист умолк и перестроился в правый ряд.
Перед домом Руни стояла скорая помощь. Вокруг были и другие служебные машины, в их числе полицейские. Полисмены что-то мерили. Это миф, будто там, где нашкодили спецслужбы, полицейские не появляются. Ещё как появляются. Вот и сейчас – даже дорогу перегородили, размотали рулетки и ходили парами. На тротуаре стояли мужчины в штатском. Таксист остановился напротив скорой. Я опустил окно.
– Что случилось, дружище? – обратился я к водителю скорой голосом хорошо выпившего человека.
– Какой-то малый из окна выбросился. – Он кивнул на тротуар под окнами Руни.
– Насмерть?
Водитель обернулся вглубь своей машины. Там, хотя я и не видел подробностей, несколько человек склонились над носилками. Послышался стон, и было в нём что-то знакомое.
– Нет, – ответил водитель, – всего-то третий этаж. Но больно приземлился. Открытый перелом.
– Жить-то будет?
– Поживёт. Но в футбол уже не поиграет. Из ноги, видел, торчало и хлестало. Сейчас вколют морфий, наложат шину – и поедем.
Полицейские, замерив что надо, махнули нам – проезжай! Такси тронулось. Я откинулся на сиденье. Мужчины в штатском в нашу сторону не смотрели.
На инсценировку не похоже. Иначе уж точно проследили бы за теми, кто интересуется. Значит, сдал меня не Руни. И я этому рад. Получается, его мужественность не показная – он реально хотел уйти от деятелей из контрразведки. И сигнал послал, видимо, тоже он.
– А если на всю ночь решили брать, то мой совет – китаяночку, – опять завёл свою волынку таксист.
– Это почему же?
– Покладистые… Как положишь её, так и лежит всю ночь. Не шелохнётся. Спокойно и тихо спится с китяночкой.
Следующим был Твист. Не по подозрениям, а по местоположению. Жил недалеко, на Харпер-роуд.
У дома Твиста ни скорой, ни полиции не было. Похоже, этот из окна не выпрыгивал. Но в трёх его окнах горел свет, а перед подъездом стояли две одинаковые машины, и в каждой сидело по человеку. Обычное ли дело для трёх часов ночи? За Твистом пришли, и пришли, как и за мной, недавно. Сейчас идёт обыск.
– Извини, друг, не расслышал – что там китаяночки? Деревенеют? – обратился я к таксисту, когда мы проезжали дом Твиста. – И будь так добр, тормозни на минуточку, я отолью.
Таксист остановился, но неуверенно произнёс:
– Но здесь вроде негде.
– Да? – оглядываясь по сторонам, откликнулся я. Мне нужно было как следует рассмотреть происходящее перед домом. Не хотелось просто проехать мимо. Вдруг что-то кинется в глаза или увижу что-нибудь.
И надо же – действительно увидел! Из дверей дома вывели Твиста. Он был испуган. Не играл испуг, а натурально боялся. Еле плёлся на ватных ногах. Люди, знающие своё будущее, так не ходят. Этот точно сдаст всех и сразу, не будет геройствовать и расскажет всё, о чём спросят. Но это после, а пока он не знает,