До тебя миллиметры. Валерия Савельева
из кухни Джой, похлопав рукой по бутылкам, но так и замолк на полуслове. – Газировки? Егоров, ты издеваешься?
Дериглазов-старший хмуро уставился на новоприбывшего. Тот в ответ, ни капельки не раскаявшись, развёл руками:
– Вообще-то, у меня завтра весь день занят: пары, потом на работу, маяться с документацией. Поставка продуктов перед выходными должна быть. Какое пиво?
Димка хмыкнул. Что ж, на Егорова это было похоже… Чуть больше года назад он сумел доказать отцу, что уже достаточно взрослый и имеет право занять место управленца в новом предприятии семейной фирмы (в сотрудничестве с отцом Димы была открыта пара новеньких уютных кафе), и теперь всеми силами старался не ударить в грязь лицом. Ни в учёбе, ни в работе. И, по мнению старшего Дериглазова, явно превратился в настоящего зануду. Дима же считал, что друг просто повзрослел. Наконец-то.
– Тёмное. В стекле. Градусов пять, – проворчал Джой. – Вот почти того же цвета, что ты притащил, только менее сладкое. В крайнем случае, можно было и светлое.
– Я тебе принёс вещь покруче пива. Только представь: шалфей, эвкалипт, кардамончик, солодочка, ммм… – протянул Тим, явно забавляясь недовольством старшего Дериглазова. – Вкуснотища! И всё это безобразие приправлено тонной сахара.
– Да, несомненно, сахара в этой смеси трав тонна.
– К тому же я за рулём, – добавил Егоров уже по существу. – Ладик с ума бы сошла, если бы мы пили что-то покрепче.
– Покрепче нуля градусов? – усмехнулся Джой. – Ладно, всё с тобой ясно. Товарищи, заявляю официально: наш мальчик вырос и стал подкаблучником. – Пару секунд посверлив бутылки «Байкала» взглядом он театрально возвестил: – Друг его и так каждый рабочий день трезв как стёклышко, когда вокруг творится вакханалия, а из-за него ещё и дома обязан пить…
Димка усмехнулся, понимая, что сейчас будет, и ни капельки не ошибся. Брат собирался сказать что-то ещё, глубоко вздохнул, набирая полные лёгкие воздуха для очередной речи, и… заметил, что на него, не отрываясь, смотрит Никита. Краснов многозначительно медленно поднял руку, проводя большим пальцем по шее, и одарил белобрысого «трезвенника во времена вакханалии» выразительным взглядом. Впечатление этот жест точно произвёл! Дериглазов-старший подавился воздухом и отчаянно закашлялся.
– Да, ладно-ладно, работа у него, так работа. Я же по жизни трезвенник-язвенник, – пробурчал он, разрывая пластиковую упаковку, стягивающую блок. – Сейчас ещё картошечка в духовке поджарится, будет у нас вечеринка первоклашек.
– А вот на картошку ты зря гонишь, – подал голос Димка.
– Да ни в жизнь, – брат поднял руки, окончательно капитулируя. – Ты у нас большой злой мужик, жарь себе картошечку на здоровье!
Димка хмыкнул, откинулся на спинку кресла, а потом в голос заржал, признавая, что шутка получилась неуловимой, но забавной. Буквально секунду спустя к веселью присоединились остальные. И чёрт… как же Дериглазов был благодарен им за это. За всё! За компанию, за дурацкие шутки, за привычные