Гонзо-журналистика в СССР. Евгений Капба
здесь с завидной регулярностью. Вот и собирали бы, и денежки зарабатывали…
– А ты хочешь, чтобы твои статьи читали или пробегались по диагонали? – продолжил саботировать её интервью я.
– Ну, чтоб читали…
– И что ты для этого делаешь?
– А что я должна делать? Мне дают задание – я еду и пишу! Как будто ты делаешь что-то особенное?
Я сунул в мешок ещё штук пять бутылок, удерживая их между пальцами, и испытующе глянул на неё.
– Погоди… Ты сам создаёшь себе поводы? Напишешь про то, как журналистка из Минска вместе с тобой разгребала Дубровицкий мусор? Стой-стой, Белозор, ты ведь не скажешь, что и с кладбищем, и с массовой дракой на пляже, и с браконьерами, и лесными пожарами… – она даже ротик приоткрыла от открывшейся ей якобы истины.
– Ну, ты уж из меня сатану не делай! Я ж не совсем рехнулся – пожары для статьи устраивать, – усмехнулся я. – Но мыслишь в правильном направлении… Вот сейчас ещё и фоточки сделаю в стиле было/стало. Гляди, какая после нас красота. И грабельками пройдусь – вообще чудесно будет. Не иллюстрация, а сказка!
– Так ты честолюбец и эгоист! – воскликнула она, и мешок с бутылками в её руках звякнул.
В «Козлике» лежали ещё пять таких: два со стеклом, один с жестянками и ещё два со всякой дрянью, которая точно отправится на мусорку. Зоя не унималась:
– И ты, и ваш Исаков – оба одинаковые! Самовлюблённые павлины, ужас!
– М-да? А какая разница?
– Как это – какая разница? Да ты…
– Да что угодно. Смотри – берег чистый. А у сейсморазведчиков – отличная кухня и удобные кровати. Так кто молодец?
– Белозор, ты просто… Просто… – она вдохнула так глубоко, что её небольшая аккуратная грудь уже норовила вырваться из-под гнёта хлопчатой футболки. Отследив мой взгляд, она медленно выдохнула: – Мо-ло-дец!
– Ага, – сказал я, – поехали стеклотару сдавать. Авось, на ужин в ресторане как раз хватит.
Глава 3, в которой шеф хихикает
Телефон задребезжал внезапно, я дёрнулся и с испугу ляпнул по клавишам печатной машинки, рычаги с буквочками хором ринулись атаковать лист бумаги. Вот же чёрт!
– Алло! Отдел городской жизни, газета «Маяк». Да, Белозор. Да, слушаю вас внимательно! – я плечом прижал к уху трубку, тщетно пытаясь расцепить рычаги, которые сплелись покрепче пары змей.
Такие читатели есть у каждой газеты… Для начала он перечислил все свои регалии, начиная от медали за трудовые заслуги и заканчивая грамотой за первенство в лыжных гонках в третьем классе. Потом рассказал сколько лет читает «Маяк» – по всему выходило, что родился он году эдак в тысяча восемьсот двенадцатом, до нашей эры. Поведал о чувстве глубокого родства и солидарности с нашей редакцией и о безмерном уважении ко мне лично. И только после этого перешёл к делу.
Оказывается, я допустил досадную ошибку в названии улицы. Улица названа в честь революционера, чекиста и разведчика Евгения Мицкевича, а не в честь поэта Адама Мицкевича. А у меня в статье об асфальтировании тротуаров