Anonyma. Ада Мобессен
поняла, что люблю его губы. Он мог говорить нечто незначительное, что мужчины находят значительным. Иногда я слушала его и не слушала. Мне нравилось, что он говорил и его губы приходили в движение, как приходят они в движение, когда скользят по телу. Сами слова были не так важны – было важно движение губ.
И когда я наблюдала за ними, внутри меня словно пробегал приятный ветерок, который поднимал бабочек в животе. В этот миг я переставала понимать, о чем он говорит… Мне хотелось взять его за руку и отвести в другую комнату, и я брала его за руку, в другой комнате чтоб с ним понежиться… Я продолжала смотреть на его губы, усиливая «наваждение», но с его губ иногда слетала фраза, которая сама по себе не несла грубости, жестокости или иронии, но она «съедала» все наваждение, все влечение… И я мягко убирала свою руку с его, и он даже не успевал заметить, что его собирались вести в спальню.
Я не вовлекалась в смысл таких слов, они пролетали мимо меня, я начинала заниматься своими делами. И мы шли понежиться в другой раз. Я была ему благодарна. Я была ему благодарна за тот первый раз, когда он первый раз раздел меня, увидел меня без одежды и узнал меня.
Какая ты красивая, – он сказал, разглядывая меня обнаженную. Но я не понимала, о чем он говорит.
Запись седьмая. Опрокинута
Какая ты красивая, – сказал возлюбленный. Точнее сказать, он воскликнул, разглядывая меня обнаженную. Я лежала на животе, он сидел рядом, склонившись надо мной. Рассматривал меня.
Но я всегда была такой, хотелось мне сказать, всегда. Разве ты не знал, чтО я, когда позвал меня к себе? Ты позвал к себе и пригласил в том числе и то, что сейчас видишь, – лежащее в твоей постели и обнаженное. Ты удивлен?
Я тоже была удивлена.
Мне было привычным слышать, что я некрасива. Мне говорили это в детском саду: какой некрасивый ребенок! Мне говорили в школе одноклассники, говорили родственники. Слова возлюбленного звучали странно и непривычно. Мой мозг получил теперь информацию, но не смог ее переварить. Ему нужно было время, ему нужны были подтверждения.
Следующий день был размеренным, за мной ухаживали и обо мне заботились. Я ничего не делала все дни. Когда позднее, много позднее, я спросила возлюбленного, что могу для него сделать, он сказал: будь со мной.
И вот, все дни я была с ним. Я не помню, чем были наполнены те дни, кажется, мы никуда не выходили. Было холодно, у меня не было теплой одежды. Моя теплая одежда была для того климата совсем не теплая.
Дни были наполнены чувствами. Их трудно пересказывать. Я была влюблена, с каждым днем становилась все более беззащитной, расслабленной и доверчивой. Мы ничего не делали все дни.
Однажды я подошла к нему и спросила, кому принадлежит та расческа? Она лежала в ванной, эта расческа и в ней – женские волосы. Мой взгляд не хотел встречаться каждый раз с этой расческой, но он все время на нее натыкался. Да, когда я заходила в ванну.
Возлюбленный