Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи. О. Н. Слоботчиков
наводит на размышления, чтобы понять распространение Ислама в VII веке, чем сравнения его влияния на Римскую империю с германскими вторжениями. Это кульминация ситуации столь же древней, даже более древней, чем Империя, и более или менее тяжело давившей на всю ее историю. Когда Империя, границы которой нарушены, отказывается от борьбы, ее захватчики немедленно позволяют ей поглотить себя и, насколько это возможно, продолжают свою цивилизацию и входят в это сообщество, на котором она покоится.
Наоборот, до времен Магомета Империя не имела или почти не имела отношений с Аравийским полуостровом.
Были построены крепости и это были линии наблюдения, которую пересекали караваны с благовониями и специями. То же самое сделала с ней Персидская империя, также соседняя с Аравией. Короче говоря, можно было не опасаться кочевых бедуинов полуострова, чья цивилизация находилась на стадии племен, чьи религиозные верования едва ли превосходили фетишизм, и которые тратили свое время на ведение войны или на грабежи караванов, которые шли с юга на север, из Йемена в сторону Палестины, Сирии и Синайского полуострова, проходя через Мекку и Ясреб (будущая Медина).
Занятые своим светским конфликтом, ни Римская империя, ни Персидская империя, похоже, не подозревали о пропаганде, с помощью которой Магомет в разгар беспорядочной борьбы племен собирался дать своему народу религию, на которую она вскоре должна была сплотиться вокруг ислама и завоевать мир. Империя уже была взята за горло, а Иоанн Дамаскин все еще видел в исламе лишь своего рода раскол, аналогичный по своей природе предшествующим ересям, молниеносно продемонстрированным двумя годами позже (634 г.).
Никаких мер на границе не принималось. Очевидно, если германская угроза постоянно привлекала внимание императоров, то нападение арабов их удивило. В известном смысле распространение ислама было случайностью, если понимать под этим непредвиденное следствие нескольких сочетающихся причин. Успех нападения объясняется истощением этих двух граничащих империй Аравии, Римской и Персидской, после долгой борьбы, столкнувшей их друг с другом и увенчавшей, наконец, победу Ираклия над Хосровом (ум. 627).
Византия только что восстановила свой блеск, и ее будущее казалось обеспеченным падением извечного врага, вернувшего ей Сирию, Палестину и Египет. Однажды снятый Святой Крест был триумфально доставлен победителем в Константинополь. Государь Индии послал свои поздравления Ираклию, а король франков Дагоберт заключил с ним вечный мир. Можно было бы ожидать после этого, что Ираклий снова возьмет на Западе политику Юстиниана. Лангобарды, несомненно, оккупировали часть Италии, а вестготы в 624 г. переняли у Византии ее последние позиции в Испании, но что это было по сравнению с огромным восстановлением, которое только что произошло на Востоке?
Однако усилия, без сомнения слишком большие, истощили Империю. Эти провинции, которые Персия только что вернула ей, ислам внезапно отнимет у нее. Ираклий (610–641) был беспомощным свидетелем первого высвобождения этой новой силы,