Наследие Рима. Том 1. Oт Византии дo Кордовского Халифата и Османскoй империи. О. Н. Слоботчиков
тех, кого они завоевали. Наоборот, они усваивают его с поразительной быстротой; в науке они следуют школе греков; в искусстве – греков и персов.
Они даже не фанатики, по крайней мере вначале, и не собираются обращать своих подданных. Но они хотят, чтобы они подчинялись единственному богу, Аллаху, его пророку Мухаммеду и, поскольку он был арабом, Аравии. Их универсальная религия является в то же время национальной. Они слуги Бога. Ислам означает покорность Богу, а мусульмане – означает покорность.
Аллах един, и это логично, так как все его рабы обязаны навязывать его неверующим, неверным. То, что они предлагают, является не обращением, как было сказано, а подчинением. Это то, что они несут с собой. Они не просят ничего лучшего после завоевания, чем взять в качестве добычи науку и искусство неверных; они будут возделывать их в честь Аллаха. Они даже отнимут у них их учреждения, поскольку они им полезны. Их толкают туда собственные завоевания.
Чтобы управлять основанной ими Империей, они больше не могут полагаться на свои племенные институты; точно так же германцы не могли навязать свое Римской империи. Разница в том, что где бы они ни были, они доминируют. Побежденные являются их подданными, платят налог в одиночку, находятся вне общины верующих. Барьер непроходим; между покоренным населением и мусульманами не может быть никакого слияния. Какой ужасный контраст с Теодорихом, который ставит себя на службу своим побежденным и стремится уподобиться им! У германцев победитель пойдет к побежденному спонтанно.
У арабов наоборот, именно побежденный пойдет к победителю, и он может пойти туда, только служа, как он, Аллаху, читая, как он, Коран, следовательно, изучая язык, который является священным языком, а также государственным языком халифата. Никакой пропаганды и даже, как у христиан после торжества Церкви, никакого религиозного ущемления. «Если бы Бог пожелал, – говорит Коран, – то сделал бы всех людей одним народом», и он осуждает в своих словах насилие над заблуждением, терпят, живут отвергая то что им чуждо..
Вот что невыносимо и неверных деморализует. Мы не нападаем на его веру, мы игнорируем ее, и это самый действенный способ оторвать его от нее и привести к Аллаху, который одновременно с восстановлением его достоинства откроет ворота мусульманского города.
Именно потому, что его религия по совести обязывает мусульманина относиться к неверным как к подданным, неверный пришел к нему, и, придя к нему, он порвал со своим отечеством и своим народом, как только он войдет в Рим. Римлянин же, напротив, арабизируется, как только его завоевывает ислам. Тем не менее вся атмосфера была глубоко преобразована. Был разрыв, чистый разрыв с прошлым.
Новый хозяин больше не допускает, чтобы в пределах его господства любое влияние могло выйти из-под контроля Аллаха. Его закон, взятый из Корана, заменяет римское право, его язык – греческий и латинский. Став христианской, Империя, так сказать, изменила свою душу; становясь исламизированной, онa меняет