Оберег для царевича. Яна Епринцева
и повозка выкатилась на опушку. Отсюда уже была видна деревня. Деревянные домики, окружённые плетнями, уютно устроились посреди небольших садиков, утопавших сейчас в разноцветной листве.
Олеся немного приободрилась. Если это и был лесной дух, то сейчас он не собирался сводить с нею счёты. Иначе ему не было смысла привозить их в деревню. Наоборот, он затащил бы девушку в чащу или болотную трясину и растерзал там своими острыми зубами.
Лошадка неспешно трусила по деревне. Из дворов слышался лай собак, крики петухов, а иногда детский смех. Ребятишки, не боясь дождя, бодро скакали по лужам и гоняли по траве мокрых уток.
Возле одного из домов Олеся соскочила с деревянных досок, на которых сидела, и жестом показала Миле сделать то же самое. Ей не терпелось поскорее убраться подальше от страшного человека с его повозкой и меланхоличной лошадью.
Острозубый парень потянул за поводья, приказывая лошади остановиться.
– Когда обратно в город пойдёте? – спросил он, глядя на Олесю.
Та опустила голову и молчала. Она не собиралась попадаться ему на глаза вновь. Но неожиданно вмешалась Мила:
– Завтра утром пойдём.
Олеся сверкнула в её сторону глазами. Ей хотелось треснуть сестру как следует, чтобы не распускала язык.
– Вот и хорошо! На рассвете я как раз буду проезжать через вашу деревню обратно. Подвезу вас. А ты, – показал он на Олесю, – отдашь мне долг.
– Какой такой долг? – воскликнула она. – Деньги вернула в целости, ничего не взяла! Можешь пересчитать.
– Нет, моя дорогая! Деньги ты вернула, но этого мало. Мне нужно от тебя кое-что ещё, – сказал он, сверкая острыми зубами. – Да ты не бойся, не съем я тебя.
Хрипло засмеявшись, он надвинул капюшон на лицо и отвернулся. Тронув поводья, странный парень покатил дальше. Девушки же поспешили в дом.
В маленькой уютной комнатке было тепло. Мать растопила печку, готовясь к их приходу. На столе стояли пироги, видимо испечённые совсем недавно. Пахло сдобой и мёдом.
Увидев мокрых с головы до ног дочек, женщина всплеснула руками. Мила же с порога бросилась к ней с объятиями и поцелуями. Она обожала мать и та отвечала ей взаимностью.
– Нет, нет! Иди, переодевайся! Где вы так испачкались? Как в болоте искупались! – закричала женщина, но всё же поцеловала свою любимицу.
Олеся первым делом отдала матери свой заработок. Та быстро спрятала монеты, даже не посчитав. Она не сказала девушке ни слова. Принимать от неё деньги было для женщины привычным делом.
Затем Олеся взяла ведро и поспешила к колодцу. Нужно было наносить воды и выстирать свою грязную одежду, другого платья в материнском доме для неё не было.
Принеся воды, она разделась, оставшись в длинной нижней рубашке, завязанной у ворота атласными лентами. Достала корыто и, сложив в него свои вещи, принялась отстирывать их от грязи.
Мила же переоделась в чистое платье, свалив грязное в кучу в углу комнаты. Её одежда в доме имелась. Теперь она сидела на лавке рядом матерью и уплетала пирог. Девушка