Смерть Вазир-Мухтара. Юрий Тынянов
по поводу ост-индских интересов.
Только ночью, близоруко натолкнувшись на исписанный мелом карточный стол, карлик вспомнит, что он член секретного комитета, и вспомнит, что ему надлежит иметь там завтра мнение:
1) что предполагалось;
2) что есть;
3) что ныне хорошо;
4) что оставить нельзя.
Предполагалось, что он знает, что есть и что ныне хорошо. Сила его была в том, что он и понятия об этом не имел.
Ныне хорошо заснуть и не слушать жены.
Ночью карлик проснется и вспомнит о странном проекте необыкновенного коллежского советника.
От этого проекта останется сахарный тростник, le roseau pensant, да какое-то предостережение английского лекаря, да туманное помышление о герцоге Веллингтоне и генерале Паскевиче, которого было бы не дурно…
– Что – не дурно?
Что такое вице-канцлер, каковы его обязанности? Он повернется на другой бок и с тоской увидит крепкий нос жены. И уснет. Это предполагалось. Это есть. Это ныне хорошо.
17
Сашка спал в грузинском чекмене на диване. Грибоедов зажег все свечи, стащил его за ноги. Он поглядел в бессмысленные глаза, расхохотался и вдруг обнял его.
– Сашка, друг.
Он тормошил его, щекотал. Потом сказал:
– Пляши, франт-собака! Сашка стоял и качался.
– Пляши, говорят тебе!
Тогда Сашка сделал ручкой, потоптался на месте, покружился разок и проснулся.
– Зови из соседнего нумера английского доктора.
Когда лекарь пришел, на столе были уставлены в ряд бутылки и Сашка в грузинском чекмене, снять который Грибоедов ему не позволил, хлопотал с салфеткою в руках. Ему помогал нумерной.
– Значит, вы говорите, что Алаяр-хан меня растерзает, – говорил Грибоедов.
Англичанин пожимал плечами.
– Выпьем за здоровье этого любезного хана, – чокнулся с ним Грибоедов.
Доктор хохотал, щелкал пальцами, пил и наблюдал человека в очках без всякого стеснения.
– Так вы говорите, что Мальта на Средиземном море против англичан – хороший проект покойного императора Павла?
Англичанин и на это мотнул головой.
– Выпьем за упокой души императора Павла.
Ну что ж, англичанин выпил за покойного императора.
– Как поживает мой друг Самсон-хан?
Доктор пожал плечами и посмотрел на Сашку в длинном чекмене.
– Благодарю вас. Кажется, хорошо. Впрочем, не знаю. Выпили за здоровье Самсона.
Пили необыкновенно быстро, ночь была на исходе.
– А теперь, любезнейший доктор, выпьем за вашу Ост-Индию. Как вы думаете, другой Ост-Индии быть не может?
Доктор поставил стакан на стол.
– Я слишком много пил, мой друг! Я уже оценил ваше гостеприимство.
Он встал и пошел вон из нумера.
– Сашка, пляши… Золотой нумерному.
– Ты, голубчик, мне более не нужен.
– Сашка, черт, франт-собака, пляши.
18
И постепенно, пьяный, с торчащими по вискам волосами, в холодной