Проблема шести. Виктор Громов
воздуха здесь нет, больших грузов тоже не предполагается, можно полотно относительно простое сделать.
– Я так и не понял, зачем эта дорога тебе нужна?
– Тут все просто. Когда приземляется очередной груз или отправляется, то поднимает ракета столько пыли, что она забивается везде, и приходится чистить все поверхности. А кары наши любимые, конечно, хороши, но, пока проедешь по бездорожью, уже все кости будут сотрясены, даже при такой маленькой гравитации.
– Так что с нашим грузом? – аккуратно вернул Фэй разговор в нужное русло.
– А? А все нормально, не переживайте. Это свинец двести двадцать шесть, вы все определили правильно.
Фэй замолчал.
– Повтори, пожалуйста. Не расслышал.
– Обычный свинец двести двадцать шесть. Ты так смотришь, будто это что-то необычное.
Фэй ошеломленно смотрел в экран и только после этого понял, что это шутка.
Они рассмеялись.
– Так мы все верно сделали? Нет никакой ошибки у нас на станции или проблем с оборудованием?
– Я не знаю насчет всей станции, но ваши первоначальные и повторные анализы были верны. Те, которые я видел, конечно.
– И как такое может быть? Как думаешь?
Роман пожал огромными плечами, полез куда-то вниз под стол и налил себе что-то в кружку.
– Сложно сказать. Но мое начальство уже связалось с твоим, не знаю, думаю, они договорились как-то насчет того, чтобы информация никуда не распространялась. Сейчас, наверное, думают, что с этим всем делать.
– Ты уверен? Ваш ускоритель же довольно… почтенного возраста.
– Да, он старый и был законсервирован несколько десятков лет. Когда мне дали команду его подготовить к работе недавно, я был немного удивлен. Там управляющий блок сейчас выглядит очень архаично, и тех, кто разбирается во всех строках, думаю, уже нет в живых. Да, можно поднять все архивы на Земле и разобраться досконально, но у нас не было на это времени, как я понимаю? Мне сказали просто сделать анализ поступившего материала.
Фэй кивнул:
– Не может быть ошибки?
– Все может быть. Он, как ты правильно сказал, довольно старый, но очень надежен. Я в нем полностью уверен. К тому же, – Роман ухмыльнулся, – по теории вероятностей и отказов какой процент, что у двух независимых наблюдателей, на двух разных базах и оборудовании случится одинаковая ошибка?
– А радиация?
– А радиация не такая, как должна быть при обычном радии двести двадцать шесть.
– То есть…
– То есть вы все правильно выдали. Это свинец двести двадцать шесть. Шесть лишних нейтронов. Шесть протонов, которые, по нашим представлениям, притворяются нейтронами.
Фэй задумался и почесал лоб:
– Послушай, Роман… Я не ученый, как ты знаешь, я инженер. Может, многое из университета Цинхуа забыл, это сколько лет назад было, да и работа с тех пор больше с буровыми и обогатительными машинами была. Но я не помню такого изотопа. Разве может быть с восемьюдесятью