Квазимодо на шпильках. Дарья Донцова
гляди, – заявил Федька и снял брюки.
Я уставилась на его красные трусы в белый горошек и спросила:
– И что ты этим хочешь сказать?
– Значит, так, – воодушевленно заявил он, – сейчас примотаем Асю и Васю к моим ногам.
– Кого? – попятилась я.
Лапиков хихикнул:
– Это я так их прозвал. Левый – Ася, правый – Вася.
– Они разнополые?
– А фиг их знает, – пожал плечами Федька, – честное слово, мне все равно. Просто Ася и Вася. Давай!
И с этими словами он пристроил одну рептилию себе на бедро. Понимая абсурдность происходящего, я все же замотала его волосатую конечность вместе с крокодильчиком. Потом операция была повторена с другой ногой.
– Нормалек, – подвел итог Федька, – не сползли бы только! Вот что, я прорежу в карманах дырки, спущу туда руки и буду держать их за головы.
Я оглядела гору тюков и поинтересовалась:
– Кто будет грузить хабар?
– А ты на что? – фыркнул Федька. – Действуй, Лампа. Давай, торопись.
Не стану вам рассказывать, каким образом я сволокла вниз неподъемные торбы. Хорошо еще, что жадный Федька нанял такси, а не заставил меня топать десять километров до аэродрома под раскаленным солнцем с баулами на горбу.
У стойки, где происходила регистрация, мы произвели сногсшибательное впечатление. Я, красная, потная, в грязной мятой футболке, ворочала каменно-тяжелые сумищи. Федяшка стоял рядом, засунув руки в карманы.
Видя, что я никак не могу справиться с коробкой, доверху набитой мануфактурой, одна из девушек в форме Аэрофлота не выдержала и обратилась к Федьке:
– Чего стоишь, руки в брюки! Помоги ей!
– Нет, – шарахнулся в сторону Федька, – мне никак нельзя поднимать тяжести!
– Да? – поморщилась девушка.
Я кое-как впихнула коробищу на резиновую ленту и прошептала:
– Сами разберемся, не трогайте его.
Федька, словно изваяние, маячил среди тюков.
– Дура ты! – обиделась девушка. – Зачем позволяешь на себе ездить! Смотри, какую морду отъел, словно собачья будка!
Федор побагровел, разинул было рот, но в ту же секунду ойкнул и присел.
Я ухватила бело-красную сумку, крякнув, зашвырнула ее на транспортер и сказала:
– Видишь, больной он.
– Чем? – насторожилась девица.
Сначала я хотела напугать ее по полной программе и с мрачным лицом заявить: «СПИД у него», но потом сообразила, что нас могут не посадить в самолет, и рявкнула: «Паралич у парня, ноги почти не ходят! С детства! Простыл сильно, и все».
Девица осеклась. Федька, не сгибая колен, побрел к железной арке, сквозь которую обязаны проходить все пассажиры. Издали он и впрямь походил на не совсем здорового человека.
– Извините, – пробормотала проверяющая.
– Ничего, – улыбнулась я, – не беда.
– Зачем вы его с собой таскаете, если он помочь не может? – спросила другая девица, вешавшая на сумки бирки.
Я поднатужилась, подпихнула к ней здоровенный