Османы. Как они построили империю, равную Римской, а затем ее потеряли. Марк Дэвид Бэр
обстоятельствах столетия спустя, Орхан стал лидером, когда его брат Ала ад-Дин, благодаря вмешательству совета дервишей, выступавших посредниками, мирно согласился удалиться к тихой жизни и мистическому созерцанию[81]. Точно так же как монгольские правители обосновывали свою власть происхождением от Чингисхана и личной верностью, так и у осман власть получал потомок Османа, окруженный последователями, клявшимися в своей верности ему. Не имея возможности заявить о своем происхождении от Мухаммеда, Чингисхана или их обоих, османы оказались в невыгодном положении.
На первом этапе истории династии, длившемся около трех столетий, османы верили, что султану были дарованы состояние (devlet) и власть. Состояние было одним из необходимых условий его правления. Другим был saltanat (суверенитет, или султанат). Наделенный этими двумя атрибутами, султан был призван содействовать справедливости, стабильности, послушанию, иерархическому социальному порядку и новым завоеваниям[82]. В эти столетия султан, безусловно, был обычным мусульманином, но считался человеком, олицетворявшим династию и достойным высшего ранга. В следующих главах будет представлен личностно-ориентированный подход к династии, потому что именно он существовал в тот период.
Орхан: христиане и суфии в расширявшемся царстве
Захват Орханом в 1326 г. богатого древнего города Бурса на северо-западе Анатолии и его богатых сельскохозяйственных угодий значительно обогатил его сторонников, что привело к изменению культурных практик.
Как и Осман, Орхан изображался более поздними хронистами как кочевник-мигрант, предпочитавший спать в шатре и проводить лето в сельской местности на зеленой горе, где он пас свое стадо. Но ко времени взятия Бурсы он был не столько воином-кочевником, сколько византийским принцем, любившим греческое вино[83].
Когда османы сражались с византийцами в битве при Пелаканоне на северном берегу Мраморного моря (сегодня Малтепе, Стамбул) в 1329 г., византийцы отступили после того, как их император Андроник III (1328–1341) был ранен. Орхан понял, что послать сотни конных лучников на врага – это только один из способов сражения. Конные лучники зависели от наличия достаточного количества пастбищ и воды для большого количества запасных лошадей. Это не соответствовало представлению об устойчивом войске, охранявшем застроенные и возделанные регионы, куда переселялись османы. Это сражение было последним, когда османы полагались исключительно на тактику степных кочевников. Как и византийцам, им также пришлось обратиться к тактике пехоты. Пелаканон стал последней попыткой византийцев отвоевать земли у османов, чей переход к элитной пехоте оказался блестящим и эффективным решением[84].
Орхан расширил территорию Османа от Азии до Европы. Он следовал практике своего отца в борьбе как против мусульман, так и против христиан, одновременно заключая союзы, в том числе посредством брака, с вечно разобщенными византийцами,
Aşıkpaşazade, Tevārīh-i Āl-i Osmān, 36–37. Мы не знаем, что случилось с другими сыновьями Османа.
Gagan Sood, ‘Knowledge of the Art of Governance: The Mughal and Ottoman Empires in the Early Seventeenth Century’, Journal of the Royal Asiatic Society 30, no. 2 (2020): 253–282.
Heath W. Lowry, ‘Impropriety and Impiety Among the Early Ottoman Sultans (135–1451)’, The Turkish Studies Association Journal 26, no. 2 (2002): 29–38, here 31.
Rudi Paul Lindner, ‘Bapheus and Pelekanon’, International Journal of Turkish Studies 13, no. 1–2 (2007): 7–26.