Бранкалеоне. Латробио
способ их ловить, показанный устрицей[72].
Один моряк увидел с корабля, как на морском берегу мышь и краб ведут важный разговор, и насколько мог расслышать, уразумел, что они похваляют устричное мясо: ибо, покамест они беседовали, подплыла устрица и отворилась, чтобы немного развеяться. Тут мышь, уступая своей жадности, без всякого рассуждения и не выспросив у краба, как ее извлечь (в чем он обыкновенно действовал хитростью, ухватив камешек и вставляя его меж краями створок, так что она хотела их сомкнуть и не могла), подбежала к устрице, а как ринулась в нее с открытым ртом, та вмиг захлопнула створки и защемила мыши голову, так что пришел ей плачевный конец. Моряк наблюдал это игрище и, научась из него, смастерил подобную ловушку, со шпиком, сыром или чем-то таким внутри, чтобы мыши, вбегая за ним, оказывались в плену. И как обычно случается, что к изобретенным вещам легко прибавляются улучшения, со временем возникли разные виды этих ловушек. Видя, что мыши такие лакомки, придумали отравлять им еду и так убивать; и это легко удается. Вот так прожорливые мыши, оттого что были лакомливы, распрекрасно нажили на свою голову преследования и от людей, и от котов.
Поэтому, мой осленок, возьми себе это в пример, всячески оберегайся порока чревоугодия, чтобы не ввергнуться ни в какую пагубу, и довольствуйся той едой, какая тебе полагается.
Глава V
Мать продолжает давать наставления
Позаботься пребывать со всеми в мире, ибо в сем свете нет блага большего, чем мир, и заводи как можно больше друзей, ибо они могут быть полезны, как недруги могут быть вредны; но берегись ложных друзей, ибо они худшие звери на свете. Отнюдь не доверяйся мулам, ибо хотя они наши родственники, однако же дурной природы, и среди них вовек ни одного не обреталось без порока. Когда животное порочно и корыстно, ему нет дела ни до родства, ни до дружеских уз. Пусть не взойдет тебе на ум заводить дружбу с волком; какие бы он ни являл тебе знаки приязни, не доверяйся ему ни в чем, ибо наше племя им всего ненавистнее. Хотя бы какое-то время они выставляли себя друзьями, но представься случай, и они тебе покажут, что они такое; между природными врагами вовек не бывало доброго дружества – держи это наставление на уме среди прочих. Если окажешься в хлеву или на выпасе в обществе лошадей, не забывай оказывать им уважение, в частности уступать пастбище получше и оставлять бóльшую часть корма, ибо они с их честолюбием не потерпят, чтоб ты был им равен, а при их силе дурно с тобой обойдутся. Так приключилось с одним ослом, простосердечным и поступавшим бесхитростно.
Собрались как-то раз лев, осел и лиса и отправились на охоту[73]. Попалась знатная добыча; унесли ее под древесную тень, чтобы условиться на ее счет, ведь вкусы разные, одному по нраву жареное, другому вареное. Лев, как сильнейший, мог распоряжаться остальными и велел ослу делить, а тот, со своим разумением не идя далеко, по-дурацки разделил все на равные части, думая, что так и следует. Лев, притязавший
Притча о мыши и устрице восходит к греческой эпиграмме из Антологии Плануда (Греческая антология. IX. 86), переложенной на латынь А. Альчато (Книга эмблем. LXXXVI). Подробнее см.: Alciato 2009, 447–449.
Источник сюжета – Эзоп (149 Perry).