Я пришла домой, а там никого не было. Восстание в Варшавском гетто. Истории в диалогах. Ханка Групинская
во время войны. А когда там появилась культура? В 1968-м и сейчас, когда бьют. Церковь – это единственное место, где народ может укрыться. Не будьте детьми, это политика.
Ну хорошо, чья политика?
Политика народа.
И все же повторю вопрос. Чем вы объясняете интерес к еврейской проблематике в польской католической прессе? Что это? Потребность в самоуспокоении?
В некотором смысле – да. Вполне допускаю, что этим людям стыдно за ту Церковь, которая была здесь в межвоенное десятилетие.
А с другой стороны, появился интерес и в обществе…
К евреям? Фу. Евреи отвратительные! Не знаю, может, какой-то интерес и появился, но обрати внимание, это общество не знает евреев потому, что евреев здесь больше нет.
Но есть интерес к прошлому.
Да, евреи – какая-то экзотика. Но в целом этот интерес ничего не значит. В 1968 году в Польше было восемнадцать тысяч евреев, и, гляди, как замечательно обошлись с этими людьми. Даже какая-нибудь работница с «Ведля»[46] кричала: «Мойша, вон в Израиль!» Ей за это не платили. Интерес к еврейским делам может также объясняться протестом против политики коммуняк. Если коммуняки против евреев, то я буду за.
А с другой стороны, говорят о «жидокоммунизме».
Да, смотри, что сделали с «Солидарностью» эти «истинные» поляки. Вот их слова: КОР[47], евреи, коммунисты. На съезде это не подействовало, но сработало в Мазовше. Они уже собирались Буяка скинуть, поговаривали, мол, еврей. СБ[48]? поработала.
Вообще-то, я не уверен, что это была работа СБ.
Потому что ты еще ребенок.
Думаю, это так же, как с инцидентом в Кельцах[49]. Не столь важно, устроила ли это СБ или нет, главное, чтобы нашлось, кого спровоцировать.
Нет, вряд ли так же. Эта власть постоянно пытается возвращаться к еврейским делам, надеется на них что-то выгадать. В межвоенное время удавалось, и в 1968 году удалось, а сейчас смотри – недавно Кишчак осмелился сказать о Белецком[50], что общего у него с этой страной лишь то, что он в ней родился… Так что и в самом деле, уму непостижимо, откуда антисемитизм в стране, в которой почти нет евреев. А с другой стороны, ты вовсе не обязан быть евреем. Кто здесь еврей, решают они.
Что вы думаете о книге Ханны Кралль[51], в которую вошли разговоры с вами? Как вы оцениваете…
За то, что я там говорю, – отвечаю. Об авторских идеях ничего сказать не могу.
Как по-вашему, это ценная книга?
Не могу оценить потому, что не смыслю в литературе. То есть не то чтобы эту книгу не ценю…
А вы сами ее любите?
Не знаю, потому что не читал. Кроме того, со мной мало о ней говорили.
Как вы думаете, что значит быть евреем сейчас…
Где? Здесь, в Польше? Это значит быть со слабыми, не с властью, потому что власть здесь всегда била евреев, а сейчас она бьет «Солидарность», бьет Буяка. Думаю, что всегда – неважно, кто этот битый, –
Известная польская кондитерская фабрика.
KOR (
Речь идет о еврейском погроме в польском городе Кельцы. Рано утром 4 июля 1946 г. поляки ворвались в дом на ул. Плянты, 7/9, где жили около 200 евреев, а также находились еврейские организации, религиозная община и кибуц сионистской партии Ихуд. Насилие над еврейским населением совершалось и в других районах Кельц (так, была зверски убита семья Фиш), их выбрасывали из поездов, проходивших через город. В погроме, длившемся почти целый день, погибло 40 человек, в том числе двое поляков, 42 человека получили ранения, несколько скончались в больнице.
Чеслав Белецкий (р. 1948) – архитектор; общественный и политический деятель; публицист. Был арестован властями ПНР; депутат Сейма Республики Польша III каденции.
Имеется в виду упоминавшаяся выше книга Ханны Кралль «Опередить Господа Бога».