Охотясь на Аделин. Х. Д. Карлтон
особая вонь.
Они чертовски каменеют, но лишь потому, что знают, что умрут. И неважно, во что они верят, они прекрасно понимают, что у них нет ни единого шанса оказаться перед вратами рая.
– Что бы ты ни думал, я…
– Не оскорбляй меня еще больше, подвергая сомнению мои знания, – перебиваю я смертельно спокойным голосом. – Ты ведь все понимаешь, Максимилиан.
Его губы сжимаются в белую линию, однако у него хватает ума развернуться и спуститься по ступенькам, поправляя на ходу мятый пиджак, чтобы восстановить хрупкий фасад своей уверенности. Он изо всех сил старается сохранить спокойное выражение лица, но его кулаки сжаты и дрожат, на лбу выступил пот.
Он спускается до последней ступеньки и стоит передо мной, задрав нос. Хочет умереть с гордо поднятой головой.
Как наивно.
Нет, он будет лобызать мои ботинки, умоляя о прощении, и впиваться в них губами так сильно, что на них останутся следы от его зубов.
– Где она? – спрашиваю я, мой голос холоден и лишен каких-либо эмоций.
Он смотрит на меня, и его кадык подрагивает, когда он пытается сглотнуть.
– Мне не сказали точное местоположение.
– Но ты в контакте с людьми, которые ее удерживают, – возражаю я.
Он моргает, облизывает губы, чтобы потянуть время, ищет подходящий ответ.
– Все в прошлом. Я перевел Рику его долю, и больше мы не общались.
Макс перевел деньги только на один счет, так что, насколько я понимаю, процент получил лишь Рик Борман, пусть я пока и не совсем понимаю почему. На записи с камеры, снявшей аварию Адди, было двое, и вытаскивал ее из перевернувшейся машины вовсе не Рик.
Поджимаю губы, шрамы на моем лице натягиваются, киваю головой и медленно подхожу к нему, словно охотящийся гепард. Он напрягается, застывая под моим взглядом, и в мою кровь просачивается струйка удовлетворения.
– И ты хочешь сказать, что у тебя нет никакой возможности связаться с кем-либо из них?
Он сглатывает и качает головой.
– Рик заблокировал свой телефон сразу после того, как прошла передача. Видимо, скрывается от тебя.
Хмыкаю, пробегая глазами по его фигуре, отмечая странную позу и положение ног. Да он в нескольких секундах от того, чтобы обмочиться.
Отсутствие уверенности в себе на публике вполне закономерно, учитывая, что худшим из твоих грехов было запугивание двух женщин в ресторане.
На этот раз он был очень плохим мальчиком.
– Так зачем же ты это сделал, Макс?
– Ты убил моего отца, так что сделка расторгнута, – выплевывает он, в его глазах вспыхивает ярость.
Я замираю и смотрю на него с минуту, обдумывая его слова.
После того как я убил Арчи Талаверру, я отрубил ему руки и оставил их на пороге Адди в качестве напоминания, что она моя и никто другой никогда не должен к ней прикасаться. Потом об этом узнал Макс и стал возлагать вину за смерть Арчи на нее, и поэтому я предложил ему сделку. Я не буду убивать его отца, если он не тронет Адди. Мне потребовалось совершить похищение и