Холодное послание. Дарья Литвинова
были свеженькие, стройные, в разноцветных джинсах – Рита только в институте узнала, что джинсы бывают не только синими! – и в обтягивающих кофточках, они казались пришельцами из другого мира. На первой же лекции Рита, которая сидела позади всех, поняла, что она здесь чужая. На нее чуть ли не пальцем показывали, тихонько хихикая. Потом одна из девочек, высокая красавица Ольга Малышева, подошла к ней и громко, на всю аудиторию, спросила:
– А вы преподаватель или студентка?
– Я студентка, – запнувшись, ответила Рита.
– А какого курса?
– Первого.
– А сколько вам лет?
– Мне восемнадцать.
– Я думала, тридцатник минимум, – удивленно протянула Ольга и повернулась к своим подругам. – Девчонки, ей восемнадцать… слушай, а ты в какой группе будешь учиться?
– В третьей.
– В моей, что ли? Вот не повезло нам… А ты перевестись не хочешь?
– А зачем мне переводиться? – не поняла Рита, на всякий случай решившая переспросить. – Еще даже занятия не начались, а специализация будет только на третьем курсе…
– Это нам два года твою унылую рожу видеть? Ужас…
– Да подожди, может, раньше вылетит, – махнула рукой девчонка, стоявшая в проходе. – Деревня же, куда ей в городской институт. Слушай, а чем от тебя пахнет? – вдруг спросила она и подергала точеным, чуть вздернутым носиком. – Правда, пахнет…
От Риты могло пахнуть сиреневым мылом, которым она вымыла утром голову, о чем она хотела сказать, но ее перебили:
– В сумке навоза прихватила, вот и пахнет. Деревня…
Прозвище «Деревня» приклеилось к ней почти сразу же. «Эй, Деревня, не садись сюда, испачкаешь лавку»; «Не трогай мои вещи, Деревня, у тебя руки потные»; «Деревня, если ты еще раз придешь в этом платье, не постирав его, мы напишем в деканат жалобу: воняет на весь кабинет!»; «Сейчас была в туалете, после Деревни, меня вывернуло!» Рита утыкалась глазами в книжку, строки расплывались, а под учебным столом она стискивала руки до боли в суставах. До слез эти пигалицы ее не доведут, твердила Рита про себя. А шутки становились все злее – если в начале семестра однокурсницы просто дразнили ее и выставляли дурой перед преподавателями, то в конце, перед зимней сессией, перешли к более серьезным унижениям. На физкультуре она оставила свою сумку в раздевалке, а когда вернулась, нашла в ней испачканную туалетную бумагу и прокладки. Когда выпал снег, пальто Риты стащили из раздевалки, облили водой и выставили на мороз; к третьей паре оно так задубело, что Рита волокла его домой в руках, как человека, а потом долго разбивала на балконе ледяную корку. Сильный организм не дал ей заболеть, но руки потрескались и долго не заживали, как ни мазала она кожу детским кремом. На экзаменах она шла последней, когда уставшие преподаватели уже почти не слушали ее ответы и ставили оценки на бал ниже, хотя в устных зачетах Рите не было равных; в первых пятерках ее в кабинет не пускали.