Основа привязанности. Как детство формирует наши отношения. Питер Ловенхайм
и еще одного парня, следящего за биржевыми сводками.
– Это классная теория, – услышал я, когда занял свое место. У Гарри был рост метр девяносто, глубокий, зычный голос, и говорил он нарочито медленно. – Мы считаем, что она объясняет невероятное количество вариантов человеческого поведения: детство, близкие взрослые отношения, практически все отношения в течение жизни.
Когда я впервые узнал о Гарри, одном из лидеров в исследовании отношений, который жил и преподавал в моем родном городе, я пригласил его выпить кофе. В середине нашей встречи женщина за соседним столиком внезапно повернулась и воскликнула:
– Вау! Я бы заплатила, чтобы оказаться с вами за одним столом! То, о чем вы говорите, так правдиво. Жаль, что я не знала этого в молодости, – это уберегло бы меня от кучи огорчений!
Странно, но Гарри ничуть не удивился такому вмешательству.
– Люди слышат об этом, – сказал он мне, – и говорят: «Да, именно это я хочу изучать. Именно в этом я хочу разобраться».
Я хотел разобраться в своем стиле привязанности и в том, как он, вероятно, повлиял на мои отношения и поведение. Я прошел через развод и долгий роман. Если бы я знал, что изучение этой темы способно помочь мне построить стабильные отношения, я сделал бы это раньше.
Позднее мой интерес расширится до понимания того, как привязанность влияет на разных людей: на их отношения с семьей и друзьями, на то, как они растят детей, ладят с коллегами, справляются с потерями, и многое другое. Может ли теория привязанности стать ключом к более глубокому пониманию нашего поведения и жизни?
На большом экране Гарри показывал фотографии родителей – людей и животных, которые оберегают своих детей: мать несла ребенка на спине, отец держал сына на коленях, кошка вылизывала двух котят, белая медведица укрыла медвежонка своим телом.
– Давайте посмотрим на первый слайд, – сказал Гарри. – Обратите внимание, что независимо от того, какой вид мы рассматриваем, между взрослым опекуном и ребенком существует физически близкая, покровительственная связь.
В классе было тихо, за исключением щелканья клавиш ноутбуков. Я со своими рукописными заметками был словно пришельцем из другого поколения.
На следующем слайде была черно-белая фотография безупречно одетого британца среднего возраста в твидовом пиджаке поверх шерстяного свитера.
– Во время Второй мировой войны, – начал Гарри, – отцы ушли на фронт, а многие матери погибли во время бомбежек Лондона, и достаточно большое количество детей оказалось в детских домах. В то время там работал молодой британский психиатр и психоаналитик Джон Боулби.
Красная точка лазерной указки Гарри остановилась на изображении британца.
– Боулби обратил внимание на поведение этих детей, – продолжил он. – Он отметил, что хотя их и разместили в чистой и стерильной обстановке, хорошо кормили и оказывали медицинскую помощь, они плохо развивались. У них наблюдался недостаток веса. Они впадали в депрессию. Некоторые умирали.
Девушка,