Основа привязанности. Как детство формирует наши отношения. Питер Ловенхайм
Будет ли кто-то рядом, когда я буду в нем нуждаться?» Если ответ утвердительный, ребенок испытывает чувство защищенности. – Гарри нарочито глубоко вздохнул, имитируя облегчение ребенка, чья мама только что подхватила его и унесла в пещеру, защищая от тигра. – «Хорошо, не проблема, у меня все в порядке», что порождает ощущение уверенности, что ничего опасного не случится. Поисковая система выключается, и все хорошо.
Этот человек, как объяснил Гарри, выйдет из детского возраста с верой в то, что окружающие доступны и отзывчивы, и будет думать: «Я могу доверять людям. Я могу позволить себе быть рядом с ними. Я не боюсь близости».
Это надежная привязанность.
– Но что, если поисковая система говорит «нет»? – спросил Гарри. – Что, если ребенок не чувствует, что его защищает компетентный и ответственный взрослый? В таком случае возможны две защитные реакции. Первая вырабатывается, когда младенец плачет, но родитель не реагирует, оставляя его в одиночестве. Никакой близости, никакой зоны безопасности, никакой защиты. Такие дети могут думать: «Рядом нет взрослого, который мог бы заботиться обо мне и защищать. Я малыш, я даже не умею ползать. Я останусь рядом с этим родителем, потому что у меня нет выбора. Но я не стану слишком сближаться с ним или протестовать, потому что это не работает». Ребенок, которого практически всегда игнорируют, учится молчать и избегать близости. Это «ненадежная избегающая привязанность».
МЕНТАЛЬНЫЕ МОДЕЛИ, формируемые в детском возрасте, определяют степень доверия человека к миру и людям.
Второй вариант защитной реакции формируется у детей с непостоянным родителем. Он иногда рядом, а иногда нет; иногда создает зону безопасности и надежную базу, а иногда нет. Тогда ребенок думает: «Я не понимаю, как сделать так, чтобы взрослый подошел и позаботился обо мне. Я не знаю, что делать. Я чувствую себя брошенным, так что лучше я приложу все усилия, чтобы попытаться привлечь его внимание прямо сейчас». И вместо того, чтобы замолчать, – объяснил Гарри, – такой ребенок плачет еще больше. Он делает все возможное, чтобы дать понять, что очень-очень страдает и «в конце концов, ты же мой родитель, позаботься уже обо мне!» Это «ненадежная тревожная привязанность».
Большое количество исследований показывают, что среди населения США примерно 55 % людей имеют надежный тип привязанности, 25 % избегающий и 20 % тревожный.
– Это довольно постоянные данные, – прокомментировал Гарри. – И они универсальны. Исследования показывают аналогичную пропорцию стилей привязанности по всему миру с незначительными отклонениями в западных и незападных культурах, развитых и развивающихся обществах.
Мне кажется, что идея Гарри о ментальных моделях отлично обобщается словами доктора Киркпатрика. Он пишет: «В сущности ментальные модели отражают ответ ребенка на вопрос: „Могу ли я рассчитывать, что мой значимый взрослый будет доступен в нужный момент?“» Три возможных ответа: «да» (надежность), «нет» (избегание) и «возможно» (тревожность)18.