Кто заплатит за грехи. Андрей Дорогов

      Рыжую я увидел сразу как вошёл в терминал. Изменилась она, конечно, изрядно, но не так сильно, чтобы не признать. Вместо золотисто-медных лохм, торчащих во все стороны – гладкое каре на тон темнее, обрамляющее усталое лицо словно старинный шлем, и идеально подобранный макияж – вместо броского боевого раскраса. Да одета – не как панкушка-оторва, а как средней руки бизнес-леди – одновременно строго и элегантно.

      А вот меня она не увидела, точнее, увидела, но не узнала. Хоть, проходя мимо, я задел её плечом. Скользнула по мне равнодушным взглядом покрасневших глаз, скривилась презрительно на моё – небрежно брошенное – «пардон», и вновь жадно уставилась на вход со взлётной полосы. Меня это не удивило. Пристально смотревший на меня из мутного зеркала в не слишком чистом номере дешёвой гостиницы затрапезный мужик в немодном прикиде, с неопрятной клокастой бородой и роговых очках-хамелеонах, быть мной никак не мог. Однако был, но через десять минут быть им перестанет.

      Я сбросил свой нелепый наряд прямо на застланную клетчатым покрывалом койку. Парик, бороду и очки, вместе с паспортом, тщательно упаковал в пакет, поставив мысленную памятку уничтожить их как можно быстрее. Эта личность свой акт доиграла, пора за кулисы – на смену ей спешит другая.

      Переодевшись, я зашёл в сеть. В поисковике набрал настоящее имя Тюхи – Александр Николаевич Тюхтяев. И почти сразу нашёл его в одной из социальных сетей. Ну надо же, мне несказанно повезло, профиль оказался открытым. Увеличил последнее фото. Сверился с париками и бородами из своего актёрского набора, привезённого смешливой девчонкой по просьбе Петли.

      Выбрал наиболее похожую, короткую, каштаново-рыжеватую бороду, слегка отличающуюся по цвету от оригинала, и парик стиля «Боб». Этот был прямо точь-в-точь как стрижка у Тюхи на фотографии.

      Умывшись и тщательно протерев лицо, я принялся гримироваться.

      С пристраиванием бороды и волос я возился чуть ли не час, то одно сидело криво, то другое косо. Совсем подзабыл искусство грима, давно не практиковал за ненадобностью, но справился и пристроил таки весь этот маскарад так, чтобы он не вызывал подозрения в ненатуральности. Завершая образ, вставил тёмно-карие линзы и нацепил на нос овальные очки в тонкой металлической оправе. Очёчки – не сказать, чтобы прямо точь-в-точь, но для моего дела – сойдут.

      Критически оглядев себя в зеркале, я остался доволен. Ну вот, на сцене областного драмтеатра новый герой. Совершенно не похожий ни на Валерия Разгонова по кличке Разгон, ни на Станислава Иванова, кличек не имеющего. Ни на – как там бишь звали прибывшего в город неопрятного бородатого мужика в немодном прикиде? – а, впрочем не важно, можно считать – он отбыл в мир иной. Зато очень похожий, если не присматриваться, на другого персонажа из раскручивающейся в реальном времени пьесы. Который также сойдёт со сцены, как только отыграет отведённую ему роль. Заметать следы, так заметать, чтобы ни одна ищейка след взять не смогла.

      Одно