DARK ART. Антология российского темного искусства. Дэн Зозуля
target="_blank" rel="nofollow" href="#i_026.jpg"/>
что ж, ошибки свойственны каждому. рано или поздно все равно найдется рецепт, близкий к идеалу. про сам идеал стоит забыть: все мы знаем, что он недостижим по определению и лучше вовремя остановиться, прежде чем стереть пальцы в кровь от безуспешных попыток реализовать невозможное. этакой заплаткой ежедневно закрываю свой болезненный перфекционизм.
кроме неуловимого, почти случайного вдохновения, тем или иным образом живущего в самых неожиданных и неприметных вещах и местах, в моем арсенале есть другие, чуть более приземленные, но оттого надежные творческие приемы. один из таких приемов – интерпретация уже существующих образов, знаковых и популярных. внимательный читатель отметит в моих словах противоречие, припоминая, как я немного ранее исключал художественную апроприацию из своих методов работы. смею заметить: суть интерпретации не заключается в присвоении авторского материала. напротив – она призвана показать его новые грани, не умаляя оригинальности первоисточника. учитывая мою страсть к тотальному искажению и переиначиванию, всем известные образы предстают фактически неузнаваемыми без знания контекста.
Например, здесь я провожу метаморфозы с героями русских сказок. Работа с исходным материалом необходима, но я порой пренебрегаю этим. Зачастую жертвуя каноничностью, я обретаю дополнительную свободу, что непременно идет на пользу размаху фантазии. Моя Царевна Несмеяна уже не молодая капризная девушка, а жестокая требовательная женщина. Неспособная прощать, она наказывает каждого, кто не сумел вызвать у нее улыбку. Будем честны: едва ли это возможно. Лицо Царевны уже так давно не выражало никаких эмоций, кроме злости и недовольства, что превратилось в фарфоровую маску. Она так долго плакала, что слезы прожгли маску насквозь, и даже самая легкая улыбка грозит расколоть лицо на мелкие осколки. Поэтому Царевна не спешит радоваться, – она еще не хочет умирать. Теперь эта героиня – заложница собственных гнева и грусти.
Царевна-несмеяна
колобок
а этот тучный застенчивый мужчина – не кто иной, как Колобок. его концпецию я выворачиваю наизнанку: он больше не веселый любитель приключений, а забитый в угол от страха перед внешним миром большой инфантильный ребенок. в самом деле, людей подобного склада несложно отыскать и в жизни, отчего работа приобретает налет злободневности. Колобок висит на шее у родителей, не собирается работать, устраиваться в жизни и даже выходить из дома. он только жрет и жрет, ничего не давая взамен. когда-нибудь еда закончится и он съест родителей. а дальше варианта два: погибнет от изнурительного голода или сожрет весь дом. и вот когда он поймет, что без крыши голову печет солнце, а стены больше не обнимают его жирнеющие бока, то, скорее всего, попросту умрет от страха.
в случае со Змеем Горынычем я решил поступить коварнее: сделал его присутствие на картине метафизическим, отдав приоритет изображению его жертв. одна из рисующих персонажа черт – его любовь к узурпации женщин. короля играет