Пурпурная сеть. Кармен Мола
меня посадят, хотелось бы попасть именно сюда, – пошутил Сарате.
– Я учту и буду ходатайствовать перед судом. Ты видел фотографию Нахина?
– Просветленный, одно слово! Но таким он был много лет назад; кто знает, какой он теперь. Не думаю, что тюремные парикмахеры сохранили его шевелюру.
Насчет парикмахеров Сарате ошибся: перед ними сидел заключенный с львиной гривой, успевшей слегка поседеть со дня ареста, но вполне ухоженной.
– Те видео? Вы думаете, что кого-то можно посадить в тюрьму за такие видео? Слава богу, все это закончилось. Мой адвокат уверен, что до конца года я выйду отсюда и смогу спать спокойно. А ведь не всем это доступно, правда, инспектор?
– Почему вы мне это говорите?
– Без какой-то особой причины. Кому из нас, достигших известного возраста, удается спать сном младенца? Зачем вы хотели меня видеть?
– Касто Вейлер, вы с ним знакомы?
– Конечно, он мне помог.
– Продать эти порнографические фильмы? – спросил Сарате.
– Какой вы неприятный человек! – Нахин посмотрел на полицейского с презрением. – Я не продавал эти записи. Я отпустил их на свободу. Благодаря мне эти молодые люди познали счастье, сбросили с себя все оковы, чтобы напитаться теллурической силой.
– Посредством секса?
– Это единственное, что объединяет нас с богом и жизнью. Я выложил эти записи в Сеть, чтобы все могли видеть: высшее сознание достижимо.
– А заодно подзаработали, – не унимался Сарате.
– Держитесь подальше от этого человека. – Нахин впился взглядом в Элену.
Инспектор беспокойно заерзала на стуле, не понимая причины их взаимной антипатии.
– Вернемся к Касто Вейлеру.
– Касто – тоже существо высшего порядка, способное преодолеть все препятствия, воздвигнутые ничтожными людишками на нашем пути, на пути тех, кто готов изменить мир. Но я не желаю о нем говорить. Я знаю, вы хотите найти в моих словах основания, чтобы засадить его в тюрьму по какому-нибудь липовому обвинению, но я вам такого подарка не сделаю.
– Что вы слышали о «Пурпурной Сети»?
– Много лет назад ходили какие-то слухи. Не знаю, кто за ней стоит, но уверен, что аура у этого человека черная, очень черная, угольно-черная.
Больше им не удалось вытрясти из него ни слова. В машине Сарате продолжил возмущаться:
– И этот недоумок основал секту? Он несет сплошную ахинею!
– Но меня пугает количество людей, купившихся на эту ахинею, – задумчиво сказала Элена.
Зазвонил телефон, и Сарате увидел, как помрачнело ее лицо.
– В комиссариате Карабанчеля? Мы будем там через час.
Она закончила разговор и угрюмо посмотрела на Сарате.
– Тот политик, Игнасио Вильякампа, выходил из здания суда после дачи показаний в связи с коррупционным скандалом. В дверях на него напали.
– Кто?
Элена сделала вдох, словно ей не хватало воздуха, чтобы ответить.
– Мар Сепульведа, мать Ауроры.