Красный утес. Дмитрий Морфеев
так, чтобы этот червь не оскорблял наш слух своей грязью.
Она придвинула к кучеру тонкий острый нож, двузубую вилку и пустую тарелку, а затем сладко проговорила, смерив старосту ледяным взглядом:
– Мистер Шад, в нашем меню изменения. Прежде я думала, что мы обойдемся без десерта, но вы просто не оставили мне выбора. Подвешенный язык – вот ваша истинная сила и единственное достоинство. Я сперва отниму его, а затем подам вам на блюде.
– О чем ты толкуешь, женщина?! – взвизгнул некогда самый влиятельный человек в Амбер-Клифе, задергавшись на стуле.
У Джона была привычка всюду носить с собой небольшой отрезок плотной веревки, на случай обрыва вожжей. Он достал веревку, взял приборы, предложенные Констанцией, и направился к старосте.
Констанция не хотела смотреть, как кучер вытаскивает у старосты язык. Ей достаточно было и криков. Поэтому она отвернулась к окну. Там, снаружи, безжалостные языки пламени уже вовсю взялись за Амбер-Клиф.
Констанция невольно залюбовалась игрою света и тени на цветном стекле. Пожалуй, во всем вычурно-пошлом доме старосты ей нравился только этот цветочный витраж.
– Джон! Я – лицо государственное. Покушение на меня – это покушение на страну. Подумай, зачем становиться висельником ради женщины? – затараторил Шад. – Я… Я могу дать тебе все деньги, что есть в этой комнате! Я отдам все, Джон! Стой! Ты не посмеешь! Подожди!..
В столовой раздался душераздирающий крик. А через мгновение язык старого повесы шлепнулся на белоснежную тарелку.
Когда дело было сделано, стул с мычащим и рыдающим Чонси Шадом поставили у самого окна, чтобы он смотрел, как горит Амбер-Клиф.
Констанция достала Библию с каминной полки, обрушив шквал монет. Кажется, это была та самая книга, которой она однажды огрела Шада в ответ на домогательства. Она вложила Священное Писание в руки старосте и прошептала на прощание:
– Капитан должен идти на дно со своим кораблем, а староста гореть вместе со своей деревней. Молитесь, чтобы ваш дом поглотило пламя. Не то с вами наверняка расправятся выжившие.
Глава 6. амьдеВ
Амбер-Клиф обратился одним большим костром.
Ветер разносил едкий дым и поднимал ввысь вереницы искр. Они, словно рои огненных пчел, вылетали из горящих домов и взмывали в небо. Пекло так, что обжигало кожу, а при каждом вдохе царапало нос, обдирало горло и легкие.
Прикрыв нос и рот платком, Констанция пробиралась к домику ведьмы. Там уже была собрана повозка, запряженная лошадьми. На ней Констанция собиралась уехать вместе с Кессиди, Инес и детьми. Ведьма обещала сделать так, чтобы повозка смогла вместить всех. И Констанция не сомневалась в умениях подруги.
На улицах было очень шумно. Крики, перестуки, всплески и шипение воды, треск пламени.
Из всех звуков на общем фоне выделялись жалобные стоны и мольбы о помощи. Несправедливо обвиненные в ведьмовстве оказались в ловушке. Почти так же, как Констанция в своем погребе. Только их участь определяли дым и пламя, и все происходило намного быстрее.
Сил