Безобразная Эйвион, или Сон разума. Робер Дж. Гольярд
По-хорошему, это на ночь надо было делать, но кто ж знал…
– Мне оставь немножко, – шепнула Айрис подруге.
Эйвион сидела не шевелясь и с интересом прислушиваясь к собственным ощущениям. Такого рецепта она пока не знала, хотя с превеликим тщанием перенимала у матушки Маргет её премудрости.
– Смотри и учись, – приговаривала обычно старушка, – в жизни пригодится. Ежели у кого чесотка случится, возьми девясил, уксус, ртуть и масло – какое захочешь, – и животный жир. Корень девясила очисти, мелко наруби и свари в уксусе. Как только будет вполне готов, перетри в ступке вместе с жиром, а затем добавь ртуть, разведённую в масле и уксусе, в котором варился девясил. Но тот, кто станет мазать себя этой мазью, пусть наберёт в рот холодной воды, а потом выплюнет, а не то зубы пострадают от ртути, которая может попасть всюду…1
– А если у кого трещины на губах, то надобно взять и смешать в равных долях козье сало, гусиный жир и конскую пену, а ежели не поможет, пусть сначала натрёт зелёной айвой, и только потом наносит мазь…2
На улице начался дождь, и через распахнутые ставни ветер принялся швырять внутрь холодные капли. Матушка Маргет прикрыла окно, зажгла свечу и вновь обратила своё внимание на содержимое сундука.
Спустя четверть часа она с торжественным видом извлекла на свет божий белое платье. У Эйвион, да и у Айрис, судя по её изумлённым глазам, захватило дух. Платье было с длинными рукавами, расширяющееся книзу, с роскошной красно-синей вышивкой по вороту и подолу.
– Тебе сейчас будет в самый раз, – сказала матушка Маргет и, помолчав немного, добавила: – Я в нём замуж выходила.
Платье оказалось немного жестким на ощупь и с парой желтоватых пятен, но, тем не менее, Эйвион сочла его неописуемо прекрасным, в особенности по сравнению с той льняной рубахой, что служила ей обычной одеждой. На лице Айрис застыла плохо скрываемая зависть.
– Вот что, – начала она, но скрип двери прервал её тираду.
В образовавшуюся щёлку протиснулась голова Ивара, того самого сына плотника. Его рот при виде Эйвион раскрылся сам собой.
– Ишь ты, – протянул Ивар, – прям невеста.
Щёки Эйвион зарделись.
– Её милость тебя кличет. Говорит – немедля, бегом, к ней в опочивальню.
Глава 2
Чёрная Дева
Эйвион прикрыла за собой дверь, тут же моргнув от капель дождя, брызнувших в лицо.
Каморка матушки Маргет находилась в подвале Восточной башни, самой старой из всех и ныне использовавшейся под склады. Чтобы попасть в господские покои, требовалось пройти через весь двор замка – тесный, грязный, загромождённый беспорядочно лепившимися друг к другу хозяйственными постройками и жилищами челяди. Двор был замощён лишь частично, возле главной башни – самой новой и высокой. Судя по всему, в своё время булыжник просто выломали
Из трактата «О лечении женщин», Корпус Тротулы, XII век.
Фома из Кантимпрэ, «О природе вещей», XIII век.