Баллада о неудачниках. Юлия Стешенко
поклялась хранить тайну. Ну, теперь-то точно все в порядке, могу не беспокоиться.
– Слушай, об этом правда никто не знает. Ни одна живая душа, кроме отца и матери. Даже я поначалу не знал.
– Да поняла я, поняла. У вас тут с внебрачными связями строго, я в курсе, можешь не объяснять.
– Если кто-то… если Паттишалл…
– Репутации Денфордов конец, твоей репутации конец, и Паттишалл тебя окончательно затрахает. Так?
– В общих чертах.
Кора закончилась, и я отодрал новую полосу.
– Марк, раз уж мы все равно говорим… Будет очень грубо спросить, кто твой настоящий отец?
Да, мать твою. Будет очень грубо. Хотя какая теперь нахер разница.
– Не знаю. Отца, то есть сэра Годфри, король Генрих призвал сначала во Францию, потом в Ирландию, бунт подавлять… В Ирландии он, по слухам, и пал в бою. Моя мать надела траур, но роль скорбящей вдовы ей подходила слабо. Когда сэр Годфри вернулся, его ждал сюрприз.
Вот такая она, семейная жизнь. Все только и ждут, когда ты сдохнешь, чтобы с разгону в жито сигануть. Слезами обливаться, любимого мужа оплакивать? Хер вам! Гребаные священные узы брака. Хотя, наверное, сэр Годфри тоже аквитанок потрахивал. Он не спешил, а она и не ждала. Просто-таки семейная идиллия, мать ее.
– Возможно, у твоей матери были причины.
Ага. К примеру, свербеж в причинном месте. Даже если ты не любишь мужа – прояви уважение! И не прыгай в постель с тем, чье имя потом нельзя сыну назвать.
– Возможно, были. Но мне насрать.
К глубокому моему удивлению, де Бов заткнулась. Я уж думал, она до ночи палочкой в этом дерьме ковыряться будет. Де Бов поднялась, медленно перенесла вес на левую ногу и сделала пару неуверенных шагов.
– Жить можно. Отдышался? Можем возвращаться?
А какого хрена. Раз уж у нас такой откровенный разговор пошел…
– Знаешь, у меня тоже есть вопросы.
Де Бов остановилась, склонив голову набок, отчего стала похожа на птицу, которая никак не может решить, то ли жрать червяка, то ли не надо.
– Справедливо. Задавай.
– Какого хрена тут творится?
– Пас. Следующий вопрос.
Очень мило. Просто здорово.
– Все. Закончились, – я встал, отряхнул штаны. – Пошли обратно. Завтра пришлю людей, пусть приберут это дерьмо.
– Эй, погоди, – де Бов ухватила меня за рукав. – Я не могу, серьезно. Правда. Хочешь, о себе расскажу? Такой вариант тебя устроит?
Вообще-то нет. Но ведьма предлагала справедливый обмен, тут не поспоришь.
Тяжко вздохнув, я снова опустился на бревно.
– Рассказывай.
Ведьма пригладила руками растрепанные лохмы, поглядела в небо, собираясь с мыслями.
– Ну, во-первых, я не де Бов.
Я застыл. Я даже дышать перестал.
– Что?!
И под каким кустом настоящая де Бов – та, о которой говорят верительные грамоты? Ее хотя бы закопали, или какой-то любопытный сакс уже наткнулся на труп?
– Я не де Бов. Что? И что тебя так…
– Все. Молчи. Я не знаю, зачем