Ева, верни ребро!. Валерий Липневич
Заира. – Ну что за манера – все разбалтывать! – вполне серьезно обижается на нее Заира.
– Я думала…
– Тебе думать не надо. Для чего я тебя держу? Чтоб муз-чин привлекала. Муз-чин! А ты сидишь и напиваешься, как последняя пьяница.
– Ничего страшного,– утешает Заиру Виктор.– Брак может быть фиктивным, зато дети – всегда настоящие.
Заира рассмеялась.
– Иногда ты бываешь довольно глубок. Я подумаю над этим. ‑‑ Заира многозначительно улыбнулась Виктору.
Беня переворачивает кассету, и комнату снова заполняет печальная и светлая музыка, к которой в той или иной степени прислушиваются все.
– Странно, но это почему-то не пьяница весной. Чего-то у меня самой – ум за разум уже.
– Будем считать, что это песня трезвенника в осеннюю слякоть,– предложил Виктор.
– Да уж… Кстати, кто у меня брал Высоцкого? Вернуть.
– Понял,– отозвался Длинный.
– Но ты же не любишь босяков, ‑‑ заметила Вера.
– Это мое дело. Вить, Лев тебя искал. Он сейчас такой импозантный, с бородой. И с очередным бзиком. Занят созданием своей эстетики. Все меня Хайдеггером насилует. Я даже кое-что запомнила: невозмутимость по отношению к вещам и причастность тайне – это спасет мир. Любопытно, что люди, которые ни к чему реальному не способны, так и рвутся в спасатели, в спасители. Делом бы занимались.
– А вдруг он гений? – возразила Вера.– Еврейские мальчики, они, знаешь, непредсказуемы.
– С жиру бесится. Вдруг только замуж выходят, да и то… Я думаю, что он даже в диссиденты не вытянет. Его я вижу на десять лет вперед: фига в кармане, куча детей, жена стерва и диссертация по научному коммунизму. Ну и Хайдеггер перед сном. Вить, что там говорил этот урод, ну Лихтенберг твой?
– Ничтожен ум, который не может приспособиться к всеобщей глупости.
– В общем, у нас у всех один недостаток – мы умные люди. И на том стоим. Да, а знаете, я была когда-то даже влюблена в этого бесчувственного человека,– Заира кивнула на Виктора.– Представляете, даже на лекции ходила, чтобы его увидеть. Это было непросто: мелькнет, и нет его. Приходилось на все лекция ходить – чего я только не наслушалась. Зато меня ставили в пример, а на экзамене слова не давали сказать. Да, да, своей повышенной стипендией я обязана тебе, коварный искуситель. Увы, поздние признания безопасны. А теперь я замужняя женщина – ни-ни! О мой дорогой Клаптон! Я буду верна тебе до… сама не знаю до чего.
– До кого, – улыбнулся Виктор.
– Он еще смеется над бедной женщиной, которая лучшие годы отдала безответной страсти! Но теперь я замужняя женщина, у меня есть кому постоять за мою честь!
– Пардон, мадам, – полежать! – опять уточнил Виктор, кивая на Клаптона.
–Ты несносен,– сказала Заира уже обычным и немного уставшим голосом.– Моя маман категорически против моего замужества. Говорит: ни копейки не получишь. Я, мол, должна знать за кого ты выходишь замуж. Он хоть из приличной семьи? А я говорю: «Дорогая мамочка, ты ведь всегда выходила за кого вздумается, я никогда и слова против