Скорачи. Владарг Дельсат
показываю ему документ в раскрытом виде. – Видишь, – продолжаю я, глядя в побледневшее лицо офицера полиции. – Тебе, сопля, наплевать, что где-то умирал ребенок, на люстру мою наплевать, да? Ты хорошо подумал, прежде чем меня остановить?
– Из-звините, – лепечет полицейский, совершенно не ожидавший, что на простой скорой шофером ездит офицер военной разведки. У парня сейчас мозг закипит от попытки сообразить, кого он остановил и что с ним за это теперь сделают.
Получается как в старом советском анекдоте. А ведь заяви я, что выполняю задачу, и звезды с погон у него сами отстрелятся просто от страха. Не люблю я таких, но и ощущение собственной власти, как ни странно, тоже не люблю.
– Что там, Сережа? – интересуется засыпающая Варя.
– Дядя ошибся и больше не будет, – с улыбкой отвечаю я, на что Варенька моя хихикает.
Так мы и ездим, день за днем. Вот уже и свадьба наша скоро, когда Наташку сваливает грипп. Не положено, конечно, только вдвоем работать, поэтому нас оставляют в резерве. Так мы в резерве всю ночь и стоим, только под самое утро звучит сигнал: «Мальчик, пятнадцать лет, симптомы отравления, не дышит». Это «не дышит» что угодно означать может, поэтому я срываюсь с места. Проблема еще и в том, что адрес в селе за городом, а на часах у нас самое собачье время – четыре утра.
Но вариантов нет, надо ехать, это и Варя понимает, а наша машина уже в пути. Я уговариваю Вареньку поспать полчасика, пока доедем, она, естественно, ни в какую. Ну и пропускаю за уговорами сюрприз. Хотя кто на трассе наверх-то смотрит?
Страшный удар, хруст, мимолетная боль. И вот мы стоим на лесной поляне, будто на островке посреди затянутого туманом леса. При этом освещение такое – сумеречное. Я несколько удивлен: только что же за рулем был! Хотя после того, что случилось, вполне могут сюрпризы быть, и еще какие. Фантастику я не читаю, а вот из курса медицины о предсмертных галлюцинациях помню.
– Нет, ну мало того, что нас что-то крупное задавило, так еще и туманная полянка, – раздраженно произносит моя Варенька.
– Это что-то значит? – интересуюсь я, добавив: – Нас не задавило, на нас упало.
– Что ты имеешь в виду? – удивляется любимая моя.
– Вертолет на нас упал, – объясняю я ей. – Или некрупный самолет. Поэтому нас сплющило и зажарило.
– Хрен редьки не слаще, – сообщает как-то моментально оказавшаяся в моих руках Варенька. – В общем, есть такой писатель, не помню, как зовут, у него попадание в не самые простые условия обычно так начинается. С полянки этой. Еще, бывает, малышка появляется лет пяти, Забавой зовут. Так что станем мы, скорее всего, детьми и жизнь у нас будет непростой.
– Интересно, – киваю я, думая о том, что по кому-то кол плачет. – А например?
– От той еще войны, Сереженька, – вздыхает Варя, – до космоса. Что угодно может быть, и болячки еще как настоящие.
Вот это, пожалуй, так себе новость. Но обдумать я этот момент не успеваю, потому