А ты во мне живёшь…. Лидия Федоровна Григориади
б кто-нибудь знал, как мне страшно!
Не узнал бы о том
кто-нибудь!
А потом:
Я, теперь уже злой и угрюмый
жду,
когда это время придёт,
до последних деталей продумав,
как я встану
и двинусь вперёд.
Детали последних месяцев его жизни на войне не рискую воспроизводить „наугад“, а дневники и обширная переписка, включающие в себя множество подробностей его многосторонней жизни, увы, погибли, о чем я уже писала.
Одно знаю, что была сформирована разведгруппа, в которую вошел и Григорий в качестве старшего группы.
О каких-то моментах этого этапа „его“ войны Григорий талантливо рассказал в военном цикле своих стихов, в том числе о разведке в стихотворении „Язык“:
Нам время – только до рассвета,
и мы спешим,
и мы ползём, ползём,
но снова нас ракета
вжимает злобно в чернозём.
................................................
Мы б поползли под нею прямо,
но с нами ж тут „язык“. –
Так вот –
мы бережем его,
как мама
от смерти сына бережет.
Почти-что центнер
„высшей расы“
собою прикрываем мы –
тут густо пулемётов трассы
полотна шьют неплотной тьмы.
......................................
Эх! – только б пуля не нашла бы!..
Но позади уже река,
и мы передаём для штаба
двум офицерам „языка“.
Язык-то жив! –
чуть жив – не скрою, а мы вот –
доползли не все:
остались раненые трое
на той – ничейной полосе.
И мы идём назад покуда
ещё не вовсе встал рассвет –
идём,
чтоб принести оттуда ребят, –
которых лучше нет.
Это стихотворение я привела почти целиком – в одной из последних разведок Григ (как называли его боевые друзья) был тяжело ранен. Передо мной копия справки о ранении из ЭВАКОГОСПИТАЛЯ (подлинные документы, награды и прочее мною переданы в Темиртауский городской музей сразу по смерти Григория). Писано чернилами, кое-где размытыми, нечетким докторским почерком: „ 11 декабря 1944 г. Был тяжело ранен с....ные осколочные ранения прав. бедра с повреждением кости, прав. плечо, обл. лев. плечевого сустава, и подбородочная область …??лев стопы первого пальца.“ (Точками означено неразборчивое)
Рассказ Григория об этой последней разведке запомнился в таком виде:
Уже наши войска вошли в Чехословакию, началось освобождение города Кошице, что на границе с Украиной. Разведгруппа, кажется в составе четырех солдат, пробиралась через лес к ближайшему селению для выяснения обстановки (а может и языка посчастливится добыть). Но в какой-то момент, разорвавшаяся в непосредственной близости мина (или бомба?), изрешетив солдат осколками металла, расшвыряла их по лесной полянке. Все были ранены настолько серьёзно, что никто не мог даже двигаться. В довершение кошмара одного паренька подбросило волной прямо в „вилку“